Солнце заливало мягким светом деревню, окружённую убранными полями. Близился праздник сбора урожая. Под раскидистыми ветвями плодовых деревьев стоял общинный колодец – место сбора сельчан, которые отдыхали после жатвы.
   На холме севернее деревни рос ясень. Массивные ветви украшала густая, тронутая желтизной листва. Дерево посадили тридцать лет назад, в день, когда родился сын странствующего монаха. Лишь этой весной ясень впервые расцвёл. Рядом с ясенем стоял ученик знахаря, мальчик на вид лет двенадцати-тринадцати, и молился, вознося хвалу бескрайним небесам. Все его родные и знакомые давно померли - он был гостем в своей деревне.
   Вдруг он увидел странных людей, что на гнедых конях ехали к его дому. Увидел не обычными глазами, но оком души, словно был птицей, летя в облаках.
   И люди эти были вооружены.
Мальчик помчался к дому старосты.
Конечно, ему никто не поверил, но староста приказал на всякий случай подготовиться к нападению.
Прошло три часа. Ночная тьма поглотила селение.
   
По небу плыла убывающая, словно раненная Луна, заливая мир бледным, холодным светом. Разбойники напали на деревню. Лязг стали перемешивался с криками женщин и детей, наполняя воздух ужасом. Крестьяне бились насмерть. Половина банды легла - но да тем проще делить награбленное и рабов. Главарь держался чуть поодаль, смотря на происходящее как бы со стороны. Подле него стояли десяток мужчин и одна женщина. Воины. Костяк банды, её основа, они следили за дисциплиной и принимали решения. Как только сопротивление деревни рухнуло - главарь повелительно поднял руку. Его ближний круг ринулся в хаос поля боя - наводить порядок. Пленных надо было вывести и пересчитать, мешки с урожаем - погрузить из амбаров на телеги, проследить за дележкой добычи. И пока мужчины занимались делами, единственная в банде женщина-воин устремилась в дом деревенского знахаря - второе по размеру и убранству строение после двора головы. Знахарь отказался сразу сказать, где лежит мешок с золотом, и бандитка отсекла ему голову. Бегло поискав по углам, воительница вошла в сарай рядом с домом знахаря. Под самым потолком было единственное оконце, справа от двери сено, слева - вилы да грабли. Там, среди запаха старой древесины и свежескошенной травы, на коленях стоял ученик знахаря и тихо шептал слова молитвы. Бледный свет Луны заливал худенькое тело. В голове воительницы пронеслась мысль: «Дезертир? Или тут что-то другое?». Она грозно спросила:
   – По ком ты молишься?
Мальчик вздрогнул, встал с колен и повернулся к ней. Страх и смелость боролись в его сердце.
   – Я оплакиваю всех, кто погиб в этот день.
Воительница всё ещё колебалась:
   – Почему не стоял на изгороди, метая стрелы в нападавших?
Сопливым голоском был дан ответ:
   – Я ученик знахаря. Я дал семь обетов. Первый - хранить любую жизнь.
Воительница воскликнула:
   – Шкет, я прирезала твоего учителя. Нападай! Отомсти за него!
Он покачал головой, чувствуя, как холодный пот стекает по спине.
   – Я дал семь обетов.
Звуки грабежа заполняли пространство, но в маленьком сарае всё замерло. Секунда длилась целую вечность, пока она пыталась понять его. На улице шла бойня, разбойники, кто ещё оставался на ногах, грабили дома и вязали пленных.
Воительница вдруг хохотнула:
   – И что же, обет безбрачия ты уже дал? – Она кинула ему в грудь флягу. – Выпей винца, ночь длинна, а потом нарушишь ещё две-три заповеди.
Фляга с вином, стукнув в грудь мальчика, упала на пол к его ногам.
   – Вы…
Разбойница рявкнула:
   – Да что ты выкаешь! Я тебя сейчас насиловать буду! Хлебни для храбрости!
У мальчика вдруг задёргался уголок губ.
   – А вы… не боитесь что я вас, спящую, прирежу?
Убийца усмехнулась
   – Малец, через полчасика ты будешь дрыхнуть без задних ног. Может, даже буквально. А сейчас выпей винишка, мальчишка, да проверим этот сеновал.
Мальчик вдруг сложил руки на груди и пылко воскликнул:
   – Чтоб ты знала - я василиска убил.
Разбойница рассмеялась холодно, зло.
   – Ты?! – Она уставилась на него так, словно он хвастал будто бы выпил целое море. – Рассказывай! А что твои хвалёные обеты?!
Мальчик отвёл взгляд, словно его уличили во лжи.
   – Ну, на тот момент я дал только шесть из семи.
Воительница взмахнула мечом, да так резко, что с него слетели капли крови убитых жителей деревни. Остриё клинка пронеслось в каком-то волоске от носа мальчика.
   – Всяк ученик знахаря в первую голову даёт обет хранить каждую жизнь, так что брось мне эти сказки!
В дверях сарая показалось несколько человек. Воительница повернулась к ним, её глаза пылали гневом:
   – Это моя добыча, пошли прочь! Тут девок нет!
Смех грабителей прозвучал в воздухе, как колокольчик в бурю:
   – Да на что тебе этот сопляк?!
   – Меня бери, меня!
   – Сестрица, тебе такие нравятся?!
Воительница молча подняла меч. Руны на клинке полыхнули алым, свет пробился в темноту, наполняя пространство чувством страха. Бандиты тут же разбежались, испуганные её яростью.

Закрыв дверь, мечница повернулась к мальчику.
   – Ну, что там было про василиска?
Пацан цыплячьим голосом пропищал:
   – Всё равно не поверишь.
Убрав меч в ножны, она усмехнулась.
   – А я люблю сказки. Рассказывай, как ты там василиска убивал, да в красках. И винца глотни.
Мальчик ногой откинул флягу, словно отбивая её насмешку.
   – Мне нельзя пить вино ни из винограда, ни из пшеницы.
Его гостья вдруг хохотнула:
   – А мне нельзя есть овощи ни с грядки, ни из теплицы. Что там про василиска?
Мальчик закинул руку за голову и почесал затылок:
   – Что же ты ешь? Только мясо? А что до змеи королевской… ну, то было одиннадцать лет назад…
И вновь воительница рассмеялась.
   – Ты ж тогда у мамки в пузе болтался!
Услышав про свою маму, мальчик сел на сено, ощущая его мягкость под собой, как напоминание о детстве.
   – Моим отцом был странствующий монах, что когда-то спас эту деревню, а мамой - одна из местных жительниц… Мне было тринадцать, когда я выучил заклинание, убивающее василиска, и пошёл…
Мечница села рядышком, запахи трав и оружия смешались в воздухе.
– Куда?

…Знахарь шёл по свежим следам, боясь, что снег и ветер уничтожат стёжку в любой момент. Но страхи старика были напрасны - негодник ушёл недалеко. Посреди громадного белого поля стояла каменная статуя маленького мальчика, а перед ним валялась гигантская королевская змея - василиск.
Мёртвая змея.

…Воительница вновь рассмеялась.
– Ох, хорош уж врать-то!
Мальчик покрепче обнял коленки.
– Клянусь, так и было. А потом меня перенесли в этот сарай, и я стоял тут каменной статуей десять лет с той зимы.
Она пихнула его локтем вбок.
– А чего ж ты тогда тут со мной разговариваешь?
Мальчик чуть покраснел, будто пойманный с поличным.
– Ясень мой за это время вырос, да цвет дал. В то полнолуние, три месяца назад, я и стал снова человеком.
Воительница вновь рассмеялась.
– Ну, а ясень-то тут при чём?!
Мальчик ответил спокойным, ровным голосом:
– Посадили его в день моего рождения. Судьба моя с ним связана. Я умру - он усохнет. Его срубить - и я погибну.
Мечница мельком улыбнулась, будто нашла в его словах уязвимость.
– А, ты про то дерево что на холме близ твоей деревни? Мы его ещё вчера на дрова срубить хотели. Но ты не бойся, срубим его завтра, проверим - врёшь ты, али как. Ну, хватит. Летние ночи, знаешь ли, коротки.
Мальчик поёрзал.
– Чего… ты хочешь?
Воительница ухмыльнулась:
– Да поучу тебя малость.
Мальчик пискнул:
– Ты мне не воспитательница!
Дверь в сарай вновь распахнулась. На пороге стоял коренастый мужчина в серой одежде, забрызганной свежей кровью и местами рваной. Он не носил доспехи, лишь держал короткий меч в руке, его холодный взгляд с явным раздражением рассматривал уединившуюся парочку.
Мальчик сразу понял - главарь банды. В его видении именно этот человек ехал во главе вооруженных людей.
– Ардана, что ты тут устроила? – прогремел вошедший, но гнев и недовольство в его голосе смешивались с недоумением.
Воительница встала, всё так же держа меч наизготовку.
– Они насилуют девок, чем я хуже? – Прошипела змеёй разбойница. Коренастый фыркнул:
– Ты что, рехнулась? Пацана продадут…
Ардана, не желая слушать, пылко воскликнула:
– Завтра утром делай с ним что хочешь, а сейчас прочь!
Коренастый выпучил один глаз - другой вытек много лет назад от сабельного удара.
– Пререкаешься?!
Ардана подняла меч, лезвие хищно блеснуло в свете луны:
– Это моя добыча!
Главарь шумно выдохнул порванными на каторге ноздрями.
– Я передумал. Убью пацана.
Воительница тихо, одними губами произнесла:
– Завтра.
Мальчик услышал лязг стали о сталь - и лишь потом заметил, что клинки скрестили. Он коснулся руки девушки.
– Простите… не надо вам… из-за меня…
– Завались, мелочь. Тут дело принципа.
Главарь прорычал:
– Что, сдохнуть готова за пацана?
Мальчик не понял, что произошло, просто вдруг Ардана осела на пол, выронив меч. Тут только мальчик заметил, что в сарае есть ещё один человек. Повыше главаря, и не такой плечистый, но тоже крепкий. В его ножнах был меч, а в руке - самая обычная дубина. Он просто оказался за спиной у красавицы и долбанул её по голове.
Главарь гоготнул.
– Прекрасно, малыш, ты как всегда вовремя.
Незнакомец вытащил меч из ножен - на клинке до сих пор не было и капли крови - и повернулся к мальчику.
Главарь крикнул:
– Стой! Ардана сама его убьёт. Чуть позже, когда покается в своих грехах. А мне ведь говорили: баба на корабле - раздор в команде.
Незнакомец глянул на главаря.
– От щенка пахнет василиском.
Тот рассмеялся:
– Чего?! Василиск?! Да ни один человек ещё не пережил встречу с василиском!
Незнакомец пристально смотрел на мальчика.
– Лет десять назад василиска убили в этих краях.
Он вдруг перевёл взгляд на Ардану - та, постанывая, поднималась на ноги.
– Ах, ты ж… – Она увидела незнакомого мальчику парня. – Ты?! А чего не добил?
Главарь сказал:
– Убей щенка, и ты прощена.
Ардана посмотрела на мальчика.
– Ну, зарезать тебя?
Мальчик шмыгнул носом и пропищал:
– Пожалуйста, убейте меня рядом с Родильным Древом.
Главарь прищурил единственный глаз:
– Что, бежать вздумал?
Ардана посмотрела на своего предводителя:
– Этот простофиля слишком наивен для таких планов.
Незнакомый мальчику мужчина спросил:
– Где твоё дерево?
– Родильное Древо на холме чуть севернее посёлка…
Главарь повернулся и вышел из сарая. За ним последовал мальчик, потом - Ардана и незнакомец. Они пошли к холму, а за ними увязались несколько бандитов.

Мальчик подошёл к ясеню, прислонился спиной к молодой коре дерева, и закрыл глаза.
Ардана взяла у одного из бандитов копьё.
– Шкет, тебя хоть как звать-то? Кого хоронить?
Мальчик пролепетал:
– Не надо меня хоронить. Просто оставьте тут…
– Имя, щенок!
Он сипло выдохнул:
– Олаф.
Ардана убила мальчика ударом в сердце, прибив его копьём к дереву.
Бандиты ушли, уведя рабов и награбленное, оставив за собой лишь пылающую деревню.
Ардана ехала в конце колонны, тихо шепча самой себе под нос:
– Олаф… милый Олаф…