Мой дед по отцу, Кононок Владимир Терентьевич. Остался за мужика, когда его отец ушёл на фронт. Жили в местечке Выгоры, под Брянском, прошли оккупацию.
Мать, моя прабабка Фёкла, была не в себе после голодомора, когда из девяти детей осталось трое, когда начались обстрелы, она спустилась в погреб и почти полгода не выходила. Деду было десять, сёстрам - тринадцать и четырнадцать. Немцы забрали всё, что удалось спрятать - забрали партизаны.
Когда наши вернулись, среднюю, Елизавету, посадили по закону о трёх колосках, общая камера, дверь железная лязгает, если забирают без вещей - на допрос, если с вещами днём - куда-то переводят. Страшно ночью с вещами - это значит, на расстрел. Бабе Лизе было семнадцать, дочь председателя колхоза, фронтовика. Возможно, это спасло - освободили через полгода. Никогда не рассказывала, и дед тоже. Всю жизнь боялась железных дверей и лязгающих звуков.
Когда война кончилась, случилась какая-то фантасмагорическая история. Семейная легенда гласит, что дед и его сёстры полвойны прятали в лесу лошадь, и когда по радио объявили победу - вывели её, и тут же её забрал милиционер - слезай, хлопчик. Какая лошадь, чем они её кормили, звучит очень фантастично. Когда была маленькая, вопросов не возникало, а сейчас спросить уже некого.
А потом прадед вернулся, живой, и другая жизнь пошла. Вернулись угнанные на работы двоюродные братья, немного оправилась прабабка Фёкла. А потом уже на Урал перебрались всей семьёй.

Это он с сыном, моим отцом. За спиной - своя "волга", единственная в городе, дед передовиком был. Приехали в лес за малиной, папка держит в руках ягоды.