К счастью сегодня поминальная служба скрашена азартом. Теду любопытно, кого выберут судьёй. От этого зависеть будет многое, в частности, вопрос наследства. Келли нельзя давать в руки власть, она сломается сама и сломает всё, что будет ею же построено.
Келли считает, что знает, как лучше. Это делает её ещё более нежелательным наследником.
Если судьёй выберут одну из ведьм, Келли станет наследницей, если старика или охотника, у Теда есть все шансы.
С охотником меньше.
Тед невольно задерживает взгляд на младшей охотнице. Значительно меньше шансов.

С откровенно скучающим видом Берти Уайтхэд проникает на всеобщее собрание, где не происходит ничего нового - передел мира в самом разгаре. Вот-вот начнутся бои за ценные ресурсы, женщин и право размахивать самыми увесистыми амбициями. Впрочем, если эти бои не выиграть, можно готовиться к рациону из росы и акрид, а среди прочих радостей жизни Берти любит вкусно пообедать, несмотря на то, что внешность Берти тщательно скрывает эту расточительную и обременительную для кошелька привычку.
Проходя мимо Кэпвелов, приподнимает шляпу на полпальца над темечком, что означает: "Доброго вечера и мои соболезнования", а потом прижимает ее к груди, что должно сообщить собравшимся: "Скорблю вместе с вами".

- А напитки сегодня подают? - интересуется Берти у суетящейся прислуги и поигрывает бровями в сторону мисс Кэпвел. - Когда вокруг тебя молчит так много людей, так и хочется промочить горло.
Мисс Кэпвел, особа, ко всему прочему, премиленькая, оказалась такой милашкой, что накануне сделала Берти Уайтхэду недвусмысленное предложение.
Вопреки юношеским ожиданиям Берти, предложение было сугубо деловое и составляло аппетитную сумму, способную подкрепить его оголодавшее от долгов поместье.
Взамен от Берти не требовалось ничего значительного, чем бы он пользовался ежедневно и без чего не смог бы пережить следующие девятнадцать лет.
Всего лишь голос.

Неуклюжее и малопохожее на человека синтетическое существо выезжает на колесиках к трибуне и жестами предлагает приступить к выдвижению кандидатов и собственно голосованию.

Он напоминает собравшимся, что для получения должности необходимо простое большинство голосов и чтобы проголосовавших было не меньше двух третей от общего населения планеты.

Вампука, ма, ты, ик! - в себе?

Благодарю вас, миссис Риган.

Берти разваливается в кресле и мусолит голосовательную бумажечку.
С одной стороны, крыша западного крыла протекает как раз над банкетным залом, у дворецкого полиняла ливрея, а в полях стоит, скорее, просто дым, чем дым коромыслом. Сдается Берти, что сокращение шестнадцатичасового рабочего дня до десятичасового дало кое-кому шесть часов на перекуры.
А сколько нынче стоит перловка! А вода!
О подобных вещах пора задумываться, когда круглая дата наступает тебе на пятки(скоро двадцать!), а от Ростовщика приходят идеи, что, возможно, стоит рассмотреть, не засиделся ли мистер Дэвид Уайтхэд на месте главы поместья? Может быть, более юные руки, взявшие бразды правления, окажутся более крепкими, а долги начнут таять - стоит лишь зажечь пламя перемен?

Но, с другой стороны, все эти утомительные сведения отец регулярно перечитывает перед отходом ко сну. Спится ли ему крепче - то Берти неведомо, потому что после третьего абзаца его самого морит сон без сновидений. Один из тех снов, в которых проваливаешься, словно в пропасть без дна и света.

(у одного из присутствующих рабов закатываются белки глаз, движения и голос становятся какими-то механическими)

Раб громко говорит:

Рабы - животные, ни на что не годные, кроме самого глупого физического труда. Не годные даже для утех. Подарить своей смертью немного удовольствия хозяину - высшее удовольствие для животного. Вам здесь не получить уважения прогрессивной части человечества, Уайтхед. Потому что вы - за животных и против людей. С приветом, всегда ваша, Морра.

(обессиленный, раб падает на пятую точку, часто-часто трясёт головой, ничего не понимая и не помня)

Отредактировано aequans (2016-07-25 22:31:12)

Отдать что ли племяшку замуж? Если отдать, то за кого? Эти тщедушлики в большинстве своём даже не знаю, за какой конец плазмагана нужно хвататься. А уж говорить о том, что бы отправить её с кем-то из них в лес на охоту... вовсе не приходится. Пусть она ему не родная дочь, но Грэг к ней всё-таки привязан. Да, не умеет и не любит демонстрировать своих чувств, но ведь сколько лет заботится, обучил все, чего сам умеет. В раннем детстве она, кажется, играла в куклы. Где-то на чердаке еще валяются несколько этих розовых пучеглазых чудовищ. Так может, стоит подобрать ей самого тщедушного задохлика и не отдавать её никуда, а его к себе перетащить? Пусть заботится о нём, выгуливает, детёнка ему родит.. лучше двух. А там можно будет и избавиться от него.

В голове охотника роилось еще множество всяких мыслей, которые стоило бы обдумать повнимательней, но именно в этот момент он оказался у дверей ратуши. Сковырнув грязь с подошв своих кожаных сапог о порог, мужчина шагнул внутрь и огляделся. Отмахнулся от подбежавшего раба, отказываясь отдавать ему хоть что-то из своей одежды, прихватил со столика графин с рапсовой водкой и направился в зал для заседаний. Как раз в тот момент, когда он туда зашел, Келли произнесла своё "Дорогие друзья. Все мы знаем..."

А то может и самому жениться стоит... еще раз. Предыдущие два его брака закончились не очень хорошо для его жен, но он же в этом не виноват. Первая оказалась слишком слабой и умерла при родах, вторая без вести пропала. Ходили конечно про него после этого нехорошие слухи, но то всего лишь слухи. Плевать на них с самой высокой башенки его замка. А то и не плевать, а то и чего похуже, пусть это и не очень удобно, да и застудить можно.

Он сделал несколько глотков из графинчика, оценил качество водки и даже криво ухмыльнулся. После чего обвёл взглядом всех присутствующих и, кажется, даже поймал пару интересных взглядов и одно подмигивание.

Спорят, кричат, возмущаются.. Ну не всё ли им равно, кто именно сядет в кресло судьи? Опять небось посадят старого пердуна какого-нибудь, на которого и посмотреть-то страшно - вдруг взгляд окажется настолько тяжелым, что того удар сердечный хватит.. А это очень даже себе мысль выбрать судьёй симпатичную бабёнку помоложе. Хрен его знает, как она станет вести дела, но хоть будет на что посмотреть.

Доркас Риган:

- Мистер Уайтхэд, нам и без того известно, что в вашей семье принято делать с женщинами, а чего не принято, так что избавьте нас от этой информации, будьте любезны.
И давайте уже, в конце концов, хоть раз в жизни выберем судью, который будет брать взятки деньгами, а не натурой. К тому же, девочка вон хоть речь какую-то произнесла, а все остальные в обоях взглядом дыры проковыривают.

Берти поднимает свою обескураженную кандидатуру с кресла.
Сто пятьдесят кредитов сделали бы его таким независимым от отцовского крутого нрава.
Кресло судьи - вряд ли, вряд ли.
- Я поддерживаю Кэлли Кэпвел, - улыбаясь всему почтенному собранию, сообщает он и садится на свое место.
Где-то на донышке души тихо плещется тоска по отцовским надеждам, которые он, кажется, только что разбил.

Келли Кепвелл:

Дамы и господа, теряем время и деньги. И помногу.
Беднягу Берти увезли домой с температурой, но он отдал голос за меня, он выразился определённо.
Я тоже отдаю свой голос за себя.
Миссис Риган, мисс Кали? Грэг? Если вы меня сейчас поддержите, я смогу наконец приступить к своим обязанностям.

Тэд? Вот, значит, каковы твои условия, брат? *плещет себе в рюмку неразбавленный самогон* Ну что же. Будь по-твоему.

*так и лежащий на полу раб поднимает голову*

и говорит:

Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, мама. Голос Моры Риган - за мисс Кепвелл. Заверение голоса представлю позже, когда у нас будет, наконец, судья.

*раб падает обратно*