От солнца, зашедшегося в зенит,
Прохладой меня избавь.
Послушай, как по моим зубам
Леденец — динь-дилинь — звенит.

Дорога расплавилась. Дело — табак.
Погоду клейкую не изменить.
В зное осталось тонуть. За нить
Шарик воздушный тянуть — судьба.

Так мы увязли в этой жаре,
Как насекомые в янтаре,
Как в тротуаре твои каблуки.

Ты не посмеешь уже отрицать —
Смотри, это мы внутри леденца:
Эти воздушные пузырьки.

из пруда мельчая в лужи
дальше цепь в земле проталой
звенья дождик обнаружил
в тех кустах просвет сливовый

спать как жить когда без света
а в ночи сосед гортанный
захлебнется что бессмертный
чьей спросил бы я слюной и

будет что с тобой попозже
где открыть калитку внутрь
чтобы ты о воздух рожу

разломал как ветка сливу
на просвет изжелта мутный
вбок идет как будто слева

В изломах сладкого стекла лучи
Искали мне безрадостную ветошь -
Разнообразить быт и боль, и сны,
И промежуток приторного лета.

Ах, как необратима темнота,
Как складчата шершавая поверхность,
И если выход есть из закутка,
И путь прямой из лабиринта если,

Сквозь топь и леденцовых крошек взвесь.
Сквозь пыль и мусор, числа и порезы,
ведет тропинка в карамельный лес,

А после вдруг сворачивает в бездну.
И замкнут в битого кривого петушка,
Мой луч, держись, вот здесь моя рука.

Не хватит сладости во рту,
Чтоб высказать тебя с начала
И до конца. Как по утру
Скользит по спальне свет усталый:

Не прикоснуться, не вздохнуть,
Не потревожить сон конфетный
Другому никакому сну.
И остаётся безответным

На сахарном цветном стекле
(оно влажнеет под губами)
Мой поцелуй.  И между нами

Ложится трещина, как след,
И твой любимый леденец
Раскалывается кусками.