Да, всё правильно, вариант "мне не нравится" не предусмотрен

Быть вожаком

- Ты же помнишь, что через месяц День Охоты?
Как всегда. Почему ему надо поговорить со мной именно тогда, когда я ухожу или занят? Да, я, конечно же, забыл, но это ничего не значит. Это просто не важно.
Я обернулся, насмешливо взглянул на отца:
- И что?
- Ты уже начал подготовки?
- Подготовки?..- ах да, конечно, у меня где-то валялся целый журнал об Охоте, где всё подробно было расписано. - Начал.
- Не витай в облаках,- взгляд отца ещё серьезней, чем обычно – конечно, он всецело верит в эти глупые традиции. - Ты не сможешь стать Волком, если не пройдёшь это испытание.
- Да-да,- я скривился и закрыл за собой дверь.
Вдохнул полной грудью, огляделся с улыбкой. Голубое небо. Чистый воздух. Цветут вишни в садах, растекается приятный запах… Почему в такое прекрасное время нужно дурить себе голову чем-то псевдоважным?
Я пошёл мимо заборов соседей. Проводил взглядом пушистую кошку, гордо вышагивающую по мощёной тропинке. Ускорил шаг. Ветер приятно обдувал, разгоняя жару. Облака закрывали от солнца, спасая от лучей. Хороший день, чтобы сделать что-то особенное!
Теперь я уже бежал. Увернуться от прохожих, прыгнуть, опуститься на все четыре лапы, и бежать, бежать ещё быстрее. Конечно, опоздание мне простят, но я не могу себе его позволить. Я должен быть первым. Всегда. Как говорится - любовь переменчивая штука. Ты можешь делать всё для людей, но в итоге одна маленькая ошибка всё перечеркнёт. А я не хотел терять статус вожака. Я не лгал себе – мне нравилось обожание «стаи». Я на самом деле тащился от их восторженных взглядов, от нашей связи. Мы были единым целым.
Куст зацепил хвост, вырвал клок шерсти, но я даже не обратил внимания, бежал дальше, лавируя между деревьями. Впереди шуганулась белка, влетела высоко на ствол, провожая меня взглядом глазок-бусин.
И, конечно, я не пришёл первым. На холме, на импровизированной скамье-бревне, рядом с холодным кострищем уже сидела Лика. Она всегда приходила заранее, задолго до всех. Сбегала из дома, как только могла. Бедная девчонка. Самая младшая из нас. Поэтому поначалу её не хотели принимать в стаю, говорили, пусть играет с ровесниками. Но мне нравилась её сила, ловкость, ум и храбрость. Ей было просто скучно с детьми. А у нас она прижилась довольно быстро.
Лика, услышав меня, вскочила, отбросила веточку, с которой играла, и радостно, открыто улыбнулась:
- Брат!
Все смеялись, когда она называла меня так. А ей нравилось. Чувство родства, которого у неё никогда не было. Я понимал её. Я тоже в детстве хотел брата. Поднявшись с земли, я отряхнул руки, ласково взъерошил светлые волосы пятёрней:
- Как дела, сестрёнка?
В глазах Лики загорелись солнышки:
- Смотри, что я нашла!
Она залезла в карман, протянула раскрытую ладонь с чёрными крупными шершавыми шариками. Ого, редкость. Безумник, растущий высоко и в труднодоступных местах. Без спецснаряжения фиг доберёшься. Я уже был готов похвалить сестрёнку, но тут широкий рукав её рубахи соскользнул, обнажая свежие жутки синяки.
Я замер, а Лика резко опустила руку, завела за спину, исподлобья глядя на меня. Маленький эмпат. Всегда чувствует эмоции. Я злился. Конечно, не на сестрёнку – на её мать. Эта стерва опять била дочь. Я вдохнул, собираясь сказать что-то ободряющее:
- Эй...
Раздался треск – кто-то ломился прямо сквозь кусты. Тяжело дыша, на холм взбежал рыжий волк, перевернулся на спину, разлёгся в позе звезды на земле, рыжие длинные волосы разметались по траве, раздался громкий довольный смех:
- Ух, я уж думал, опоздаю! А тут только ты, Рош!
- Я тоже тут! - Лика показала язык, но получилось довольно деревянно.
- Ах да? - Кас деланно округлил глаза. - Ты такая мелкая, орлу не разглядеть!
Сестрёнка фыркнула, отвернулась, но тут же плюхнулась рядом с рыжим, уставилась в небо.
Беззаботность. Весёлость. Я не сдержал улыбку. Ей ведь хорошо с нами. С нами она счастлива. А что, если… Почему я не подумал об этом раньше? Нужно было давно об это сделать, сразу, как только мы все подружились с ней.
Я не мог сидеть на месте, ходил туда-сюда, пока не пришли все друзья. Ноги сам вознесли меня на пень. Все взглянули на меня, заулыбались, предвкушая представление. Так я обычно рассказывал о новых весёлых идеях, которые мы могли бы все вместе провернуть – будь то гонки под зимним льдом на Красной или разрисовывание краской забора злого охотника Дрэва.
Но сегодня всё было серьезней. Куда серьезней. Мой возбуждённый голос разносился по воздуху, эхом звучал в сердцах стаи.
- Знаете, что я думаю? Мы все сотни раз замечали - наша система несовершенна. Вождь с его дурацкими указами, старейшины, не способные видеть новое и меняться в связи с условиями, этот распорядок, бессмысленные обряды, результатов которых мы даже не видим! – Я бешено жестикулировал, обводил друзей яростным взглядом, и находил в них отклик. - Все эти взрослые только тухнут в рутине, держаться за привычку, вместо того, чтобы решать проблемы. Их не волнует, что мир совершенствуется. Скоро мы не сможем скрываться ото всех! За нами уже следят со спутников – может даже, зафиксировали нас в момент превращения. Однако наша деревня совершенно не технологична. Мы не сможем защититься!
Они переглядывались. Наверняка каждый из них задумывался о том, что будет, если о нас узнают в большом мире. Какая сенсация! Оборотни – вовсе не миф! Друзья поддержат меня. Я был уверен.
- Всю систему нужно менять. Естественно, у нас нет власти, нет способностей. Но нужно с чего-то начинать! Не сразу, но постепенно, мы сможем! Для начала мы перестанем подчиняться. Мы покажем, как система несовершенна! И для начала, мы начнём с самых важных проблем. – я ободряюще улыбнулся Лике, поманил. – Иди сюда. - Она неуверенно поднялась с земли, оглянулась на других, под любопытными взглядами подошла, я положил ладони на хрупкие плечи. - Все мы знаем - да все в деревне знают! - как Лике живётся. И что? Никто не подумал ей помочь! Конечно, с её матерью говорили, пытались её образумить – но на этом всё! Естественно это не помогло. Но мы! – друзья начали понимать, возбуждённо переглядывались, привставали, ёрзали на местах, готовые сорваться и действовать в эту же секунду. - Мы сможем. Отобьем её у матери!
Сестрёнка смотрела на меня с надеждой и обожанием. Она любила меня, но так раньше не смотрела никогда. Гордость уже переполняла мне сердце. Теперь я точно не мог сдаться. Я должен был спасти её.
- Вперёд! Ну!
Я сжал кулак, тряхнул в воздухе, и первый бросился вниз с холма. Я не оборачивался, но слышал возбуждённое дыхание, хруст травы под лапами друзей. Мы неслись, казалось, быстрее ветра. Азарт наполнял душу. То, что мы сделаем, не будет одобрено. Нам попытаются помешать. Но мы справимся. Я был уверен, что мы справимся.
Мимо пронеслись дома, люди, глядящие нам вслед неодобрительно. Да, мы слишком шумные. Суетные. Безбашенные. Подростки. Щенки. Ну да, до моего совершеннолетия ещё год. Я понимал «взрослых», но от их неодобрения даже чувствовал себя сильнее.
Нужный дом заметен издали - выделяется среди соседей. Покосившийся, дырявый забор. Здание явно нуждается в ремонте. Крыша местами прохудилась, одно окно без стёкол и закрыто фанерой… Интересно, как внутри?.. Должно быть ужасно. Я чувствовал вину, что не вызволил сестрёнку раньше из этой дыры. Но теперь я всё исправлю.
Мы почти одновременно перепрыгнули или перелезли забор. Я остановился на тропинке перед дверью, громко крикнул:
- Эй! Выходи!
Кто-то из друзей засвистел, Кас подскочил и громко заколотил по стене. Из глубины дома раздались ругательства, шаркающие шаги, дверь распахнулась. На пороге возникла женщина с растрёпанными волосами в штопанном грязном халате, обвела нас пышущим злостью взглядом:
- Что вам нужно?!
И откуда в ней эта ненависть? Будто мы ей уже сделали что-то плохое. Я шагнул вперёд, беззаботно улыбаясь во все зубы, щурясь на солнце:
- Мы насчёт Лики.
Эта карга не сможет ничего сделать. Нас семеро, не считая сестрёнки. Мы молоды и сильны. Она одна. Она не сможет нам помешать. Ей придётся проглотить обиду.
Женщина уставилась на меня, её лицо налилось кровью, грудь тяжело вздымалась. Я продолжил:
- Мы забираем её. Она больше не будет жить с тобой. Ясно?
- Какое право вы?!.. – карга задохнулась, метающийся в поисках жертвы взгляд наткнулся на девчонку, стоящую чуть позади нас. - Лика, иди в дом, быстро!
Я на миг обернулся, чтобы увидеть её лицо. Сестрёнка только гордо подняла подбородок и прищурилась. Ни капли страха.
- Она не пойдёт,- я насмешливо усмехнулся и скрестил руки на груди, - не пытайтесь её вернуть, и не ищите. Запомните - если вы поймаете её где-нибудь на улице, попытаетесь притащить домой или не дай бог снова ударите - вы пожалеете. – Я деланно сочувствующе покачал головой. - Знаете, как глупо бывает - забыл закрыть печку, и вот уже весь дом пылает...
Плечи женщины поднимаются и опускаются в такт дыхания, кулаки сжаты, взгляд исподлобья, сдавленный голос – она похожа на разъяренного быка.
- Ты угрожаешь мне?
Я только рассмеялся, развёл руками, всем видом показывая, какая глупая это мысль:
- Да что вы! Разве я могу так поступить? Сжечь чей то дом – это же преступление! – я ткнул в мать Лики пальцем, радостно улыбаясь. - Боги, в которых вы так верите, сами накажут вас! Не так ли, ребята?
Раздался дружный смех. Я упер руки в бока, наклонился к женщине, больше не улыбаясь, смотрел пристально и серьезно:
- Вы поняли меня?
Должно быть, я выглядел пугающе, потому что та отшатнулась, захлопнула дверь, изнутри донеслось истеричное, срывающееся:
- Ну и вали! Лика, ты сама приползешь ко мне! Ты думаешь, они герои?! Они будут поступать с тобой ещё хуже! Я заботилась обо мне! Ты сгниешь в лесу, и тебя никому не будет жаль!
- Ложь!- звонкий голос сестрёнки разнёсся над садом, прерывая злобный монолог. - Хватит себе врать!
Лика резко развернулась, вышла за ворота, мотнула головой, призывая уходить. Дескать, оставьте эту глупую женщину, больше нам здесь делать нечего.
Мы, весело переглядываясь и откалывая шутки про произошедшее, пошли прочь. Кас в красках расписывал, что сделает со «старой уродиной», если та всё-таки решится что-то предпринять.
Мы все почувствовали силу. Мы поняли, что взрослые на самом деле не имеют над нами власти. Я был прав. Система хрупка. Она развалится от лёгкого щелчка. Мы всё изменим. Нам не смогут противостоять.
Я гордился собой. Мне казалось, что в кои-то веки я по-настоящему что-то значу.

Мы праздновали очередную маленькую победу нас системой, когда на холм поднялся мой отец с парой других охотников. Напряжённые, серьезные лица. Они явно пришли поговорить с нами о том, что мы творили в последнее время. Друзья напряглись, но азартное веселье не сходило с лиц.
Я не стал вставать с пенька, чтобы приветствовать гостей, просто снисходительно улыбнулся:
- В чём дело?
Отец не смотрел на других, только на меня. Конечно, он понимал, кто командует. Все это понимали.
- Рош. Ты не должен был уводить Лику из дома. Верни её.
- Что? С чего это?- я деланно округлил глаза, взглянул на девочку, что плела венок из цветов у моих ног. - Эй, Лика, ты хочешь вернуться?
- Конечно нет,- сестрёнка нагло усмехнулась в лицо моему отцу.
Он даже не взглянул на неё. Мои губы непроизвольно скривились в презрительной гримасе. Ему главное правила. Он даже не хочет помочь ей!
- Рош, ты не понимаешь, что творишь. Это похищение. Преступление.
- Допустим,- я зло и хищно оскалился, пружинисто вскочил на ноги, шагнул к отцу, глядя прямо в глаза, - и что ты сделаешь? Изобьешь меня так же, как мать избивает Лику?
Он не поддался на провокацию, но стальной голос на миг дрогнул:
- Неделя Ямы выбьет из тебя спесь.
Так наказывали провинившихся. Это хуже тюрьмы в цивилизованном мире. У тебя нет ничего. Только темнота и собственные мысли. Когда я был ребёнком, меня посадили туда один раз. Детей надолго не сажают – просто, чтобы осознали, что будет. Я сидел там не больше часа, но мне казалось, что вечность. Я чуть не сошёл с ума. Воспоминания вызвали злость, даже бешенство.
- Вот как? За то, что спас её? За то, что сделал то, что вы не можете сделать?! Это у вас считается преступлением?! – я выпрямился, презрительно сплюнул на землю. – Делай что хочешь. Если хочешь остановить нас – убей. Только это заставит нас прекратить. Мы будем бороться за свои убеждения до конца. Мы не сдадимся.
Друзья повскакивали со своих мест, закричали:
- Убирайтесь!
- Мы не сдадимся!
- Мы не дадим Лику в обиду!
Отец молча обвёл нас взглядом и пошёл прочь. Охотники, процедив что-то типа: «вам это с рук не сойдёт», двинулись следом.
Я тихо смеялся. Это победа. Мы снова победили. Мы сильны. Никто не сможет остановить нас.

Эти глупые правила. Прежде чем поесть, отдай часть лесу. Ведь он наш защитник и господин. Видя старейшину - всегда кланяйся. Зачем? Что он делает полезное? Только сидит и ворчит на молодёжь, да руководит бессмысленными обрядами. Сотни подобных мелочей.
Были и проблемы. Такие, как Лика. Мы могли им помочь.
Но больше всего ребятам не нравилась работа. Мы должны были пахать в общем поле. На нём выращивалась уникальная трава, используемая в медицине. Именно она обеспечивала связь с большим миром. Взамен на неё мы получали продукты, книги, одежду - всё. Но каждый из нас по-отдельности получал так мало, что это не стоило тех часов работы. Поначалу  мы начали больше отлынивать, уходить раньше. Потом вообще забили. Мы больше не позволяли взрослым говорить нам, что делать. Мы стали силой. С нами стали считаться. Кто-то даже боялся.
Конечно, нам пытались противостоять. Нас пытались исправить. Но они действовали, как слабаки. Ловили поодиночке. Разговаривали, промывали мозги. Нас прессовали родители, кого-то даже вызывали к старейшинам.
Естественно, всё бесполезно. Вместе мы были силой. Мы держались друг за друга, помогали друг другу. Нас не смогли сломить. Они сдались. Совсем скоро все оставили нас в покое.
Теперь у нас была настоящая власть. Мы могли делать что хотели, и на нас просто не обращали внимания. Нет, мы не творили зло, естественно. Никого не обижали, не вредили. Просто мы были неподконтрольны. Да, это раздражало и не нравилось взрослым. Но мы были счастливы. По настоящему счастливы.

Каса всё не было. Этот соня любил временами играть на скрипке всю ночь, и в итоге опаздывал на встречи. Мы не стали его ждать – догонит через пару часов. Такое бывало.
Мы купались на озере довольно долго. Слишком приятной была вода, слишком весело было. В какой-то момент мы обнаружили, что Каса всё нет и нет. Тогда Лика вспомнила, что когда мы обсуждали планы, куда сегодня пойдём, рыжий как раз ненадолго отлучился. Представив, как друг мог на нас обидится, мы сразу побежали назад.
Ни на холме, ни дома его не оказалось. Зато на площади мы заметили скопление людей около дома старейшин. Я увидел отца, протолкнулся к нему. Отчего-то болезненно ныло сердце. Наверно, оттого, насколько мрачные вокруг лица.
- Что случилось?
Отец вдавил меня в землю тяжёлым взглядом:
- Кас... Он мёртв.
Не может быть. Это бред, это невозможно! Он не мог заболеть - оборотни не болеют. Его не могли убить - убийств у нас вообще больше века не было, все проблемы решались другими путями. Он не мог погибнуть в лесу - хищники никогда бы не напали на оборотня, а случайно споткнуться и свернуть шею... Бывает конечно, иногда, если удар настолько сильный, чтобы убить мгновенно, и  регенерация не успевает сработать, но...
- Когда?
- Судя по всему, не больше часа назад.
Перед глазами поплыло.
- Это просто случайность. - я не мог в это поверить. – Он должен был быть с нами, но… Он не смог, из-за случая… Умереть из-за этого?.. Как глупо!
Я не мог собрать мысли. Я чувствовал вину. Мы должны были его подождать. Мы должны были вспомнить, что он не знает, мы должны были!..
Рядом раздался такой же отчаянный голос кого-то из друзей:
- Как? Как он погиб?
Отец грустно покачал головой:
- Завтра День Охоты. Кас должен был участвовать. Но вместо этого он сегодня пошёл в Храм Лупуса и… Он осквернил алтарь.
Там нет охраны, туда приходят только во время праздников или для ритуалов. Иногда, редко! Мой голос звучал издалека, как будто чужой:
- Чушь собачья, кто мог его за это убить?!
Во взгляде отца возникла жалость:
- Рош, это был Лупус. Мы нашли Каса, разорванного на куски. Никто из нас не обладает такой силой. Более того, деревья вокруг почернели. Старейшины боятся, что завтра все, кто попробует Охотиться, умрут. Но если Охоту не провести... Тогда Лупус прогневается сильнее.
Как так?.. Это невозможно. Почему наш волчий бог, праотец и так далее, ни разу ничем на обрядах при мне не показавший своё присутствие, вдруг появился и убил моего друга?! Я раздражённо помотал головой:
- Что за ересь!
Но… Так или иначе… В горле стоял горький ком. Это я виноват. Я втемяшил им в голову, что ритуалы и традиции - ересь. Это я... Боже. Как глупо. Очень глупо. Это моя вина.
Скрипнула дверь, вышли старейшины. Старший из них оглядел толпу и сурово заговорил:
- Кто-то из нас должен завтра пойти на Охоту. Должен от лица всей деревни принести извинения. Но вы должны знать. Лупус в гневе. Он может убить вас. Но, даже если это произойдёт, ваша жертва умилостивит бога. Я, надеюсь, вы понимаете, что мы не можем посылать тех, кто как раз изначально должен пройти испытание, чтобы стать Волком. У них слишком маленький шанс выжить.
Повисло молчание.
Глаза отца сузились. Я почти видел, как вертятся шестерёнки в его голове. Он знает, что я должен был завтра проходить испытание. Подозревает, что это я надоумил Каса. Поэтому, до того, как отец шагнул вперёд, чтобы выдвинуть свою кандидатуру, чтобы защитить меня, я громко сказал:
- Я схожу!
Все взгляды скрестились на мне. Задрожали колени. За мгновенье я успел пожалеть о решении. Но я не могу оступиться. Стараясь сохранить самоконтроль, я смотрел только в глаза старейшего:
- Я думаю, Лупус хочет, чтобы это сделал я. Это я сказал Касу, что бог - это чушь. Что нам не нужна его защита, что... Это я виноват. Я должен искупить вину! Лупус будет ждать именно меня. Я уверен.
Это было не так. Если честно, я всё ещё не верил, что этот могущественный волк существует. Но если был хоть какой-то шанс, я не мог позволить кому-то пойти вместо меня. Тем более кому-то родному.
В тишине раздался звонкий голос Лики:
- Я пойду с тобой!
Её вразнобой вторили друзья:
- Я тоже!
- И я пойду!
- Рош, мы тебя не бросим!
Сердце защемило, я повернулся к ним, покачал головой, голос звучал глухо:
- Нет. Я ценю это, правда... Но вы не сможете мне помочь. Вы же знаете, Охотятся в одиночку. Поэтому, даже если мы пойдём все, каждый будет рисковать по отдельности. Это бессмысленно.
- Но...- друзья растерянно переглядывались.
Возможно, они тоже чувствовали вину. Наверняка они очень хотели помочь. Возможно, они хотели отомстить. Но… Если правы старейшины, а не я, у них не удастся. Если прав я – мы сможем сделать это после. Я обвёл стаю суровым взглядом:
- Я всё это начал. На мне лежит ответственность.
Власть... Я думал, это так легко. Быть сильным, быть крутым. Нет... Естественно, нет. Как я мог подумать, что достоин?.. Я получал только удовольствие, не замечая изнанки. Не замечая второй стороны монеты. Я думал, что если сделаю ошибку, то потеряю статус вожака. Нет, это не так. На самом деле, я должен отвечать за грехи. Они не уйдут в никуда, не исчезнут. Господи, как же больно…
Раздался глухой голос отца:
- Сын...
Я повернулся, но тот ничего не сказал, только кивнул. Какой странный взгляд. Боль, смешанная с гордостью. Я молча кивнул в ответ.

Храм не был зданием. Это был всего лишь круг вековых дубов на возвышении, в центре большой поляны. Посередине стоял каменный алтарь. Храм выглядел не так, каким я его видел в последний раз. Столбы с амулетами и резные деревянные статуи повалены, алтарь изрисован еретическими символами.
Прежде чем войти, я обернулся. Вокруг,  казалось, собралась вся деревня. Может, и правда, вся. Произошедшее слишком важно для каждого. От сегодняшнего дня зависело их будущее, они должны были бросить всё и прийти. Я мало кого узнавал – они все находились в волчьем обличье. Люди пришли, чтобы просить Лупуса за меня. В образе волка он должен был их признать.
Я вздохнул, отвернулся. Когда прошёл между дубами, показалось, будто воздух стал тяжелее. Как будто что-то придавливало меня к земле. Но я не остановился. Вернул столбы на место, стёр мел с алтаря, сел перед ним.
Глубоко вздохнул. Вызов Охоты очень простой. Нужно просто произнести слова на древнем языке. Сердце стучало. Я боялся, что всё это окажется правдой. Что Лупус явится.
И когда речь закончилась, а так ничего и не произошло, я почувствовал облегчение. Встал, неверяще оглянулся, и на дрожащих ногах двинулся по тропе к выходу. Вот тут всё и началось.
На миг я почувствовал, будто падаю. Но это не было падением. Просто деревья разом выросли. Их кроны, ставшие вдруг золотыми, заслонили небо. По земле набежал туман.
Я бы испугался, но всё моё сознание заняло восхищение. Это было волшебно. Значит, это и есть Древний Лес?.. Всё-таки оно существует. Значит, Лупус тоже.
Я развернулся, будто почувствовав что-то, и увидел его. Мужчина в волчьей шкуре сидел на алтаре. Казалось, обычный человек, пусть и выглядит как воин, но пронзительные ярко-жёлтые глаза… В них и злость, и насмешка. Он не простил меня.
Поэтому он здесь?.. Охота должна проходить не так. Я не должен встречать бога. Я должен был идти в лес, и охотиться. Я должен был показать, что умею, и убить жертву. Но он здесь.
Чувствуя, как деревенеют мышцы, как путаются мысли, я медленно склонил голову, голос отчего-то звучит хрипло и низко:
- Лупус. Я пришёл, чтобы принести извинения от лица всей деревни за действия нашего брата. Это была ошибка. Мы больше не повторим её.
- Ошибка?- Из оскаленной пасти вырвался рык. – О нет, это не было ошибкой. Мне бросили вызов вполне сознательно. – Мужчина плавно поднялся, спрыгнул на землю, двинулся вокруг меня, мягко пружиня. – Это был ты. Я видел тебя в разуме того щенка. Ты решил, что можешь быть лучшим Вожаком, чем я!
Его глаза сверкают жаждой крови, но во взгляде нет ненависти. Бог просто делает то, что должен. Если бы только мне от этого стало легче…
Но… Ведь всё не так. Он не понимает. Всё совсем не так! Я сжал виски, пытаясь сосредоточиться:
- Я... Да, это казалось мне глупостью. Все эти ритуалы, традиции, обряды, но… У меня ведь не было доказательств того, что это всё правда! Что я ещё мог думать?.. Я бы…
Нет, если я скажу, что я бы никогда не зашёл так далеко, как Кас, я солгу. На самом деле, я собирался делать нечто подобное. Власть так меня опьянила, что я действительно собирался посмеяться над Днём Охоты. Но я никому об этом не говорил, и тем более не приказывал!
Как же убедить его простить нас?.. Нет. Нет, ему не нужно прощать нас. Ему всего лишь нужно убить меня – ведь я бросил вызов, по его словам. Мы волки. Мы воспринимаем только силу. Значит, у меня есть два выбора. Победить – что невозможно,  или... Или подчиниться. Извиниться. Валяться в ногах. Они не убивают слабых. Это ниже достоинства волков. Но так сдаться – это ниже моего достоинства! Я лучше умру, чем поступлю так, но я не хочу умирать!
Нужно говорить. Я смогу выбить из него подсказку, что мне делать. Пока он лишь изучает меня. Я поднял взгляд:
- Я всё ещё считаю многое из той системы, против которой восстал, глупостью. Она не решает проблемы! Лика... Это ведь твой ребёнок! Твои законы не помогают ей. Я - помог!
- Не помогают?- Лупус прищурился. – А с чего ты взял, что они должны? Важна вся стая, а не один конкретно взятый щенок, который не способен выживать!
Теперь я разозлился. Я знаю, это естественный отбор, но это неправильно!
- Лика не слаба! Она ребёнок!
Бог покачал головой, разгорячённо шагнул вперёд:
- Хватит болтать. Ты бросил мне вызов! Я принимаю его. Сражайся!
Это бессмысленно. Я не хочу умирать. Не хочу умирать так! Я прикрыл глаза, сжимая зубы. Если я побегу, это будет поражением. Как бы мне не хотелось, я не должен бежать. Тогда он точно убьет меня. Так же, как Каса.
Я медленно опустился на четыре лапы. Передо мной вместо человека уже стоял большой седой волк. Мы осторожно двинулись по кругу…
Дальнейшее легко предсказать. Было глупо даже надеяться на то, что я смогу победить. Мы прыгнули почти одновременно, я почувствовал боль, немыслимо извернулся, оттолкнулся, отпрыгнул, откатился и… Я не мог шевелиться. Всё тело скрючилось, будто пронзённое тысячами игл. Мир застилала кровавая пелена, в голове стучал гонг.
Я чувствовал дыхание рядом. Он собирался добить меня…
- Не делай этого!
Чей-то звонкий голос разнёсся над поляной. Дыхание пропало, я услышал шаги. Нет. Нет. Он убьёт её. Я хотел закричать, чтобы Лика убиралась, но из горла вырвался только хрип. Как она здесь оказалась? Это невозможно. Это неправильно.
- Что ты здесь делаешь, дитя?
Голос Лупуса звучит снисходительно. Это шанс. Главное – не зли его, Лика, умоляю тебя. Не зли.
- Я пришла спасти его. Рош получил своё. Отпусти его.
Её голос уверен, в нём нет страха. Даже я боялся его. А она... Нет. Совсем нет.
Я как наяву увидел, что бог улыбается.
- С чего мне это делать?
- Рош повёл себя достойно! Он вовсе не хотел оскорблять тебя, но когда понял, что сделал – он принял ответственность! Он поступил, как Вожак! Он сильный. Если ты будешь убивать сильных, твоя стая станет слабой. А ты… Ты не ведёшь себя, как Вожак. Ты оставил нас! Ты не показываешься, ты не ведёшь нас. Почему мы должны были всё ещё следовать за тобой, если ты бросил нас?
Регенерация работала – я уже мог видеть. Лупус сидел на корточках перед Ликой и улыбался:
- В твоих словах есть доля истина. Тебе повезло, что желание убить его было без веских причин – иначе ты не остановила бы меня. – бог поднялся, обернулся на меня, весело прищурился. – Из тебя может выйти Вождь, щенок. Меняй в деревне всё, что захочешь, только не волчьи ритуалы.
Перед глазами помутилось – туман улетучился, деревья снова скукожились, на голову рухнуло небо, резко стало легче дышать. Лупус исчез.
Я, морщась от боли, медленно поднялся на ноги. Взглянул на Лику. Она подбежала, хотела прыгнуть, обнять, но вместо этого замерла, сдерживая слёзы. Боялась задеть мои раны. Должно быть, выглядел я страшно…
- Спасибо, сестрёнка.
Я взъерошил волосы девчонки и улыбнулся. Та смущённо хохотнула и неловко ткнула кулаком в не раненый бок:
- Ну что, всё ещё хочешь ломать систему?
Да. Я ведь понял, что проблем и ошибок не избежать. Они влекут за собой серьезные последствия. Жертвы, подобные Касу. Но... И сама система ошибается. Я серьезно взглянул на Лику:
- Кто-то должен это делать.