Пригород. Всегда сонный, медленный, погруженный в летаргию зимой и разморенный жарой летом. Люди в городе, словно пчелы в улье: жужжат, кружат по своим делам. Их движение не прекращается ни на минуту, даже ночью. А пригород подобен сладкой липкой бумаге, сел на нее, помахал крыльями на одном месте, устроился поудобнее и затих, замкнувшись в своем одиночестве...
Веня приоткрыл заслонку печи и пошурудил кочергой в топке. Дрова прогорели, оставив после себя красные угли в сером пепле. Писатель поспешил добавить поленьев, досадуя на себя за то, что не сделал этого десятью минутами ранее. Дом, в который он перебрался из городской квартиры при всех натяжках не подходил для зимовья. Стены из тонкого бруса, одинарные рамы на окнах - к утру помещение выстуживалось настолько, что становилось видно дыхание. Финская печь оказалась спасением, но топить её приходилось постоянно, благо дров в сарае Веня нашел в изрядном количестве.
Внезапно огонь в топке вспыхнул с неимоверной силой. Казалось, он шел от стен и даже сверху, от плиты, совершенно против всех законов физики. Вениамин удивлено хмыкнул и, прикрыв заслонку, пошел ставить чайник и накрывать на стол. Ночная гостья, очевидно, вела с собой какого-то персонажа, так или иначе связанного с пламенем.
Он не ошибся. Не успел электрический чайник закипеть, а в сенях громыхнула входная дверь, и раздался топот отряхиваемой от снега обуви.
- Я здесь! - услышал Веник знакомый позывной, внезапно заставивший его сердце забиться, как на первом свидании.
- Проходите! - крикнул он, торопливо сервируя стол чайными приборами. - Все готово.
Ночь, оставив в сенях сапоги и непромокаемый плащ, неслышно прошла в комнату. Синий берет, и шифоновый платок привычно скрывали левую половину ее лица.
- Сегодня утеплилась? - улыбнулся Вениамин, разглядывая серый кашемировый свитер гостьи.
- Подморозило, - улыбнулась в ответ Ночь краешком рта. - Плащ не промокает, но и не греет. Сов-сем.
- Э-э, прошу к столу, - Веник суетливым жестом обвел чашки, вазочку печенья и малиновое варенье в высокой банке с длиной ложкой. - Ты не одна?

Ночь кивнула и, отойдя в сторону, дала возможность пройти в комнату рыжей девице в синих джинсах и ярком  свободном свитере, мешком свисающим почти до колен.
- Прэт! - криво ухмыляясь, поздоровалось рыжее создание, устремляя на писателя пару зеленых глаз. - Я - Бесс. А ты?
- Вениамин, - представился Веник. С картинами, книгами и прочими произведениями искусства, которые иногда составляли компанию его ночной почитательнице, он всегда был корректен и держал дистанцию.
- Чо? – Бесс, нахмурив брови, обернулась к Ночи. - Витамин? Ох-ре-неть!
Ярко накрашенные красным губы девушки разъехались в улыбке.
- Ве-ни-а-мин, - по слогам отчеканила Ночь, пронзая насмешницу взглядом, - и не надо притворяться, что это было тайной. Не смеш-но.
- Ха-ха! – наигранно отозвалась та. – Ржака, утопнуть в лаве, апостол задери!
- Трое суток, - грустно произнесла Ночь, обращаясь к накрытому столу, - могут стать неделей, - она подняла глаза на недоумевающего Вениамина и легкая улыбка тронула видимый уголок её губ: - Время очень гибкое.
- А чо? - нахохлилась Бесс, сразу перестав ломать комедию. – Эта… - Она запустила в рыжую гриву пятерню в кожаной митенке и пошкребла пальцами: - Примите мои глубочайшие извинения, госпожа проводница, за мой неадекватный поступок.
- Сестра научила? – Ночь покосилась на рыжее чудовище, которое в данный момент бессовестно изучало банку варенья на столе.
- Ага! – согласилась она и вопросительно уставилась на Вениамина: - А чо?
Писатель пожал плечами и повторил приглашающий жест:
- Чай стынет, - сообщил он.
Гостьи, наконец, прошли вглубь комнаты, и расселись вокруг стола.
- Прости, - Ночь улыбнулась Вениамину, - но Бестия сейчас отбывает наказание и…
- И ты вместе с ней? – пошутил в ответ Веня, заставляя проводницу смущенно опустить глаза.
- Да, - после некоторого молчания ответила та. – Если она не станет лучше, ей одна дорога…
- Я уже! – сообщила рыжая, густо намазывая полбатона вареньем. – И не говори, что не заметил, Ви-та-мин.
- Заметил, заметил, - замахал ладонями писатель. – Печь разгорелась мгновенно.
- Что? – Ночь вопросительно смотрела на Бестию, заканчивающую изготовление мегабутерброда. – Огонь? Надеюсь, в печи, а не вокруг?
- Ага! – кивнула рыжая и отхватила добрую треть намазанного батона. – Фяфлик поферфит, - она ткнула указательным пальцем в Вениамина.
- Кипяточку? – встрепенулся тот, берясь за ручку чайника.
- Расскажи лучше про сюжет, - попросила Ночь, серьезно глядя на писателя. – Твой новый роман… там все не прав-да.
Вениамин оставил чайник и изучающе уставился на жующую Бестию.
- Чо? – не выдержала она.
- Простите, - смутился писатель, но продолжил: - Вы – ведьма?
- Нет, - хором ответили Ночь и Бесс.
- Ага… понятно,- промямлил Вениамин, начиная растерянно шарить глазами по столу, - а что роман… роман простой. Мужчина… ну, допустим, отставной солдат находит некую вещь, скажем, к примеру, огниво…
- Мистер Андерсон!
Неожиданный голос агента Смита заставил Веника вздрогнуть и замолчать. Вместо рыжей девицы сидел персонаж фильма «Матрица» и, скорбно поджимая тонкие губы, изучал писателя через темные очки в тонкой оправе.
- Ты каких таблеток нажрался, Андерсон? – голосом Бестии осведомился Смит.- Синих или красных?
- Это не плагиат! – взвился Вениамин. - Я просто рассказываю идею, прибегая к некоторым… м-м-м… метафорам и заимствованиям! Сюжет не о счастье солдата а о других… м-м-м… человеческих пороках.
- Охренеть, - пожал плечами Смит, и плавно перетек в образ рыжей девицы. – Ну, валяй, бухти дальше… Нео.

***

Антона всегда называли умным. Пока он ходил в детский сад, он пропускал это мимо своего сознания. Где-то в классе четвертом, когда учительница корила разбушевавшийся класс, он испытал стыд на брошенное ею: «Антон! Ну, ты-то что? Ты же – умный!». Пожалуй, это было первое яркое впечатление о своем несколько ином статусе на фоне остальных ребят. Их умными никто не называл. В десятом классе Антон познакомился с девочкой одноклассницей.
- А ты, куда после школы? – спрашивала она.
- В Финансовую Академию.
- Ого! – восхищенный вздох. – А получится?
- Конечно, я же – умный.

Дальше их дороги разошлись, девочка пропала с горизонта в недрах Географического института, а Антон поступил в Академию, которую через шесть лет успешно закончил.

Но однажды будним утром молодой финансовый руководитель оставил свое рабочее место с заявлением об уходе на письменном столе. Оборвав все связи, Антон уехал. Уже спустя много лет, его бывший сослуживец, путешествуя по островам Тайланда, случайно остановился в маленькой забегаловке у дороги.  К его удивлению в располневшем хозяине заведения он узнал Антона.
- Привет, дружище! – воскликнул знакомый. – Куда ты пропал тогда? Как здесь оказался? Что случилось?
Бывший успешный финансист пожал покатыми плечами:
- Просто решил не тратить время впустую, - ответил он. – Работа, карьера… Все это приближает к смерти.
- Ты стал философом? – изумился знакомый. – Вот это да!
- Нет, я стал счастливым, - скромно поправил его Антон.
- Женился? - продолжал сыпать вопросами приятель. - Местная красотка, поди?
–Нет,это же Тай - хмыкнул Антон, -  здесь и одному отлично, я же – умный.

***

Вениамин закончил рассказ и настороженно смотрел на слушательниц.
Ночь задумчиво мешала чайной ложечкой остывший чай, Бестия занималась оригами с измазанными вареньем салфетками.
- Гм… ну вот, как-то так, - напомнил о своем присутствии Веня. – Ну, это только фабула и стержень сюжета, потом…
- Очень печальное произведение, - вздохнула Ночь.
- Да, зашибись, Витамин сочиняет, - фыркнула Бестия. – Нормуль все, не сы! Строчи роман, тема пойдет.
- Ну вот, - улыбнулся Веник своей читательнице, - молодое поколение – одобряет.
- Одобряет, - повторила Ночь так, словно слово жгло ей губы. – Ты не понял, зачем Бесс здесь.
= В смысле? – заморгал Вениамин. – А разве наказание…
Ночь поднялась из-за стола:
- Мы пойдем, уже рано. Пора.
- Как, уже? – Веник удивленно взглянул на циферблат настольных часов, тихонько тикающих на его рабочем столе. Стрелки показывали половину четвертого утра.

- До ве-че-ра, - попрощалась Ночь, увлекая за собой Бестию, уцепившую ополовиненную банку с вареньем.
- Но, объясни… - попытался остановить их Веник, но гостьи уже скрылись в сенях. Через секунду хлопнула входная дверь.
- Почему Бесс здесь? – повторил он вслух. В туже минуту чашка, из которой пила Бестия брызнула осколками на пол. Гудящее пламя в печи исчезло. В комнате студеным киселем разлился мороз.
- О, черт! – прошептал Веник, торопливо пихая в топку поленья. Трясущимися от холода пальцами он чиркал спичками, пытаясь разжечь  внезапно остывшую печь.
- Не ведьма… - шептал он, с надеждой глядя на робкий огонек, охвативший скомканную газету. – Значит… суккуб?

Пламя разгорелось, охватывая затрещавшие дрова. Из топки повеяло дымом и теплом. Писатель стал согреваться.
***

- Я здесь! – послышалось из сеней.
Вениамин поднялся из-за компьютера и пошел встречать гостью. Сегодня Ночь была одна. Приняв её серую дубленку, которая заменила непромокаемый плащ, Веня повесил одежду на плечики:
- Знаешь, я понял, почему ты приводила демона, - негромко сообщил он.
- Демоницу, - поправила его Ночь. – Сомневаюсь, что взрослого демона можно соблазнить вареньем.

- Ах, да… она утащила всю банку,- усмехнулся писатель. – Я переделал сюжет. Антон  однажды влюбился. Это сделало его по-настоящему счастливым и несчастным одновременно.

- Бестии это бы не понравилось, - Ночь синими глазами смотрела на писателя сквозь платок, прикрывающий половину её лица, - но мне – нравится. На-пи-ши.