И начнем... от 12.01.2016.
Кто и зачем читает?
Отвечая на вопрос в заголовке, многие современные популярные писатели (предварительно удивившись ненужности выяснения таких пустяков) вышли бы из положения так: наша аудитория читает, потому что мы пишем книги, подходящие для нашей аудитории.
Разновидностями этого же ответа будут такие предположения, как Публика охотно читает то, что мы пишем. Ну, вот мы это и продолжаем писать. Это примерная цитата из интервью автора "Пятидесяти оттенков".
В данной статье мне хотелось бы не только рассказать, почему я читаю художественную литературу, но и изложить, как, на мой взгляд, складываются читательские привычки и почему существует замкнутый круг имени Э. Л. Джеймс и её поклонников, в котором не стесняются читать проходняк, а, значит, не стесняются его писать.
Относительно недавно я усомнился в том, что в частных случаях пирамида потребностей Маслоу непогрешима. Например, с уверенностью можно отметить, что гонения на интеллектуалов, лишения и тяготы не отвращают этих самых интеллектуалов от потребностей, находящихся на вершине пирамиды. Так, например, театралы, находясь в вынужденной ссылке, часто не имея возможности устроить быт, продолжают играть и ставить спектакли, а поэты, терпящие лишения, продолжают творить. Безусловно, если все деятели искусств поголовно испытывают душевный и физический дискомфорт, ни о каком динамичном развитии высших сфер творчества речи быть не может.
Однако в данный момент для многих, думаю, остаётся непонятным, почему читающая часть общества, так сказать, не развивает свои духовные потребности прямо пропорционально неуклонно растущему уровню жизни и материального комфорта. Почему современный человек, которого вовсе не напугаешь ни проживанием на первом этаже (есть теплоизоляционные материалы, системы обогрева, которые творят чудеса), человек, который уже забыл, что бывают полуавтоматические стиральные машины, который предпочитает личный автотранспорт независимо от состава и количества членов семьи, в расчете на которых приходится закупать продукты питания и вести хозяйственную деятельность - почему этот вот человек, имеющий всё больше досуга, никак не выберется из чтения бульварщины, на которую были обречены ещё его прадеды, часто не имевшие представления о прочей литературе?
И почему этот же человек, добравшись до текстового редактора, предпочитает писать на поток, штамповку, формат, занимает расхожую колею, часто предоставляющую мало возможностей для оригинального творчества?
Вот тут мы должны уйти от основного вопроса профессора Выбегалло. То есть следует перестать ожидать роста духовных потребностей, развивающихся соответственно материальным, а начать рассматривать духовные потребности, развивающиеся последовательно, одна из другой.
И, как только мы спрашиваем себя, с чем связана потребность вести духовную жизнь, в частности - познавать новое, извлекать информацию, анализировать, делать выводы, а затем попробуем определить, когда же мы ощутили такую потребность, то ответы появятся неутешительные.
По наблюдениям автора, современный молодой человек редко напрямую ощущает интеллектуальное соперничество. Он не стремится накопить и приумножить свой умственный потенциал. Вместо этого дети часто могут поспорить о том, кто из них победит в видеоигре, в спортивном состязании, а наиболее часто они испытывают друг друга на психологическом уровне (у школьного лидера может не быть очевидных преимуществ: он просто более вспыльчив или требователен, умеет запугать соперников) или пытают удачу, прибегают к трюкам, уловкам, чтобы обойти систему наказаний.
Если выразиться ещё проще, то читатель может протестировать себя: стремится ли он быть самым умным среди сверстников или предпочтёт быть самым популярным, обладать наибольшим авторитетом?
Тут ещё надо сказать, что при достижении целей мы идём путём наименьших затрат. С одной стороны, благодаря этой привычке мы не бежим по лестнице, когда работает лифт, не тратим попусту время и ценные ресурсы. А с другой стороны, благодаря этому же "ленивому" принципу мы будем стремиться стать умнее ровно до тех пор, пока это приносит нам очевидные дивиденды.
Теперь сложим полученные выводы: в обществе, где важно быть модным и популярным, главное в литературной жизни читателя - прочесть новинки и успеть написать на них рецензии, получить фидбэк в ленте, друзей, подписки, предложения разместить рекламу и статус ведущего блоггера. Такова модель успеха с последовательно развивающимися потребностями: индивидуум, верный принципу, совершает путь от школьного заводилы до сбора сливок на гребне модной волны. Думаю, тут с конечной целью и методами всё ясно.
Но подожди, любезный читатель! Наверняка культурный штамп уже помог тебе вообразить полную противоположность описанного популярного читателя популярного чтива. Ага, и в качестве антипода ты видишь некоего очкарика астенического сложения, изнемогающего под тяжестью полного собрания сочинений Аристотеля. Не спорю, ты шёл популярным путём, воображая комический конфликт между своевременной осведомлённостью и, наоборот, всеохватной эрудированностью. Вот, подытожит читатель, до чего доводит себя книжный червяк, способный составить кроссворд, который не решит ни один гуру. Архивный мальчик действовал во вред себе, скажет мой читатель. И будет прав.
А давайте-ка, читатель, подумаем. Давайте сформулируем свои принципы: какие сокровища мы хотели бы найти в книгах, какие преимущества могли бы извлечь, потребляя качественную художественную литературу. Попробуем поставить планку выше, чем в описанной модной гонке, но и максимально удалимся от ухода в книжный шкаф прочь от этой жизни, как в случае с тем самым очкариком.
Не скрою, с изложения самых благородных целей изучения лучших произведений должен был начинаться наш школьный курс литературы; а лучше, если бы мы их усвоили, едва научившись читать. Это же так важно: зачем и что читать.
Что ж, упущенное наверстаем; мы взрослые, справимся и всё как следует обозначим.
Мои личные приоритеты таковы.
Зачем читать? отвечу: я читаю художественную литературу, поскольку она освещает эмоциональные, эстетические, моральные проблемы человека так, как может это сделать лишь писатель или народная мудрость, а не учёный. Конечно, я с радостью читаю труды психологов, но подчас психологическая наука, решая не изобретать велосипед, заимствует целые образы: Эдипа, Плюшкина, Данко, мольеровского Журдена, стремящегося попасть "во дворянство"...
Итак, художественный вымысел высокого уровня позволяет мне познакомиться с типажами, представленными в момент различных конфликтов, а также знакомит с авторской позицией, не обязательно совпадающей с линией моих размышлений, что позволяет предположить решение поставленной задачи другим способом. На этом эмоциональном тренажёре, симуляторе я обогащаюсь уникальной информацией о душевных метаниях и, обдумывая написанное, учись анализировать непростые данные, а потом и оперировать ими.
Здесь я делаю лирическое отступление и реверанс в сторону тех, кто считает, что критическая оценка и тщательное обдумывание произведений доводит лишь до порицания низкопробной литературы и большей части изображаемых персонажей. В каком-то смысле это так: читавший Блока не в восторге от виршей на открытках. С другой стороны, знание - сила. И проще всего не стать Эбинизером Скруджем тогда, когда точно знаешь, в чём ущербность его идей.
Теперь очевидно, что на вопрос о том, какие преимущества приносит вдумчивое чтение, следует отвечать сразу после того, как написано всё предыдущее; но не раньше.
Мы уже сказали, что с хорошим чтением получаем эмоциональный и аналитический опыт, не сталкиваясь с реальными ситуациями, а лишь наблюдая развитие конфликтов в тексте.
И, наверное, преимуществ можно назвать множество, хотя мне хочется выделить главное: умение увидеть, насколько качественно написана книга. Это и есть большая составляющая литературного вкуса, на мой взгляд.
...И в финале выскажусь противоречиво.
В качестве послесловия хотелось бы напомнить, что, всё-таки, с развитием культуры и с ростом уровня жизни ширится выбор, предоставляемый жизнью каждому из нас. На заре цивилизации перемена рода деятельности порицалась (в Египте переход из касты в касту мог повлечь за собой смертную казнь "маргинала"), и в глубине веков, пожалуй, пусть остаются общества, поделенные на немногочисленный привилегированный слой и подавляющую по численности массу неудачников. Так что, возможно, как сегодня практически любой может, теоретически, подобрать себе комфортный уровень жизни в одной из ниш среднего достатка, так и, наверное, любой может выбирать информацию, которую получает, её качество и ту её часть, которую обдумает и посчитает полезной.
А стоит ли ставить знак равенства между добровольно ограниченным внутренним миром современной публики и облегченным вариантом чтения, описывающим легко просчитываемые повороты судьбы шаблонных персонажей без особой глубины - это пусть решает сам мой благосклонный читатель)
