Да, всё правильно, варианта "не нравится" нет, кому не нравится - тот не голосует

Бремя власти

Институт №100 Пятидесятой Окружницы Сверо-Западного района неделю был взбудоражен новостью — он ожидал нового Инспектора.
Инспектор от Министерства Образования, Воспитания и Прочего Толка, вскоре прибыл, как делал каждый год его предшественник, и оказался предсказуемо маленьким человечком с большим портфелем. Портфель его, потертый, кожаный, величиной со старинный школьный ранец, был украшен тисненым изображением кнута и служил казенным раритетом. Этим портфелем крестили на ратные инспекторские подвиги каждого новобранца, им посвящали в инспекторские таинства и в него Инспектор должен был сложить результаты своей ревизии.
Ректор института, человек средних лет, семейный, упитанный, а потому довольный жизнью, был встревожен сменой лица на инспекторском месте, но встретил Инспектора радушно и пожал своей мягкой рукой твердую бюрократическую лапку.
— Вы как раз к защите дипломных проектов. Впрочем, как обычно, как обычно, — суетился глава образовательного учреждения, в то время как секретарша с оленьими глазами обносила их кофе с пряниками. От пряника Инспектор отказался, от кофе не стал. 
— Мой предшественник оставил мне весьма интересные сведения о запущенной вами методике, — сказал Инспектор между отхлебываниями из чашки с узором в уютный цветочек.
— Да, да, наша методика, — Ректора ненадолго попустило, дрожащей рукой он поставил кофе на стол и пригладил волосы на висках. — Она принципиально новая, можно сказать, революционная, но прошла все необходимые тестирования и успешно действует уже пять лет.
— Я бы взглянул. Министерство заинтересовано в том, чтобы рассмотреть ваши дипломные проекты поближе. Среди них могут оказаться те, которые можно использовать на практике. Новые идеи, свежие мысли. Государство вкладывает деньги в развитие института №100 и ваши, можно сказать, революционные методики. И государство хотело бы знать, насколько это эффективно.
— Я вас понял, — упавшим голосом ответил Ректор, но тут же собрался, потуже затянул ремень и галстук, поджимая всю свою мягкость и обтекаемость, и, видимо, нашел в глубине себя необходимый внутренний стержень. — Завтра в девять утра состоится защита дипломных проектов. Вы все увидите сами.
Без пятнадцати минут девять Инспектор лисьим хвостом проскользнул в аудиторию, где дрожащие выпускники и преподавательская комиссия готовились к акту инициации и торжественному вылету птенцов во взрослую жизнь.
В аудитории Инспектор так и не заметил проектора — обязательного атрибута защиты дипломов, на который без пяти минут специалисты обычно транслируют свои, или не совсем
свои, мысли. Напротив, стены пустовали, а вдоль них рядами выстроились конструкции, больше всего напоминающие телефонные будки. С наружной части «будки» были снабжены экранами и пультом управления. С внутренней, как оказалось, тоже.
— Что это? — изумился инспектор, рассматривая очки и наушники на «рабочем месте» внутри «будки».
— Это имитаторы реальности, — раздался голос за его спиной. Подошедший оказался чрезвычайно молодым сотрудником института. На невзрачном пиджаке его красовался бейдж с красной надписью «Куратор». Выглядел он самоуверенно, держался прямо, и зловещая тень инспекции, казалось, не производит на него никакого впечатления, — Я — Куратор практических испытаний. Каждый выпускник, после тезисного чтения своей работы испытывает ее на практике. Имитаторы позволяют ему полностью в нее погрузиться.
— Вот как? — Инспектор достал из портфеля заготовленный план отчета и собрался делать заметки. К собеседнику он повернулся тем боком, с которого портфель с тиснением выглядел особенно внушительно.
— Вот так, — самонадеянного Куратора этот поворот беседы не заставил впасть в привычные, так часто наблюдаемые Инспектором, почтение, смущение или смятение. Лицо Куратора оставалось безмятежным. На нем были заметны даже проблески недопустимого нахальства.
— Пойдемте, пойдемте на места, уже пора, — заведующая какой-то кафедрой, название которой Инспектор не успел прочитать, утянула обоих за стол комиссии.
Выступление выпускников начиналось по стандарту, но Инспектору пришлось пролистать отчет своего предшественника за предыдущий год и сделать для себя неожиданное открытие.
— У них у всех одна тема для дипломной работы?
— Да, и это — Неограниченная власть. То есть неограниченная ничем, — любезно, но все-таки недостаточно любезно по отношению к ревизионному вниманию, пояснил Инспектору все тот же Куратор, сидящий через два человека от него.
— В мире, где действует множество законов науки и природы, заданная тема выглядит нелепо, — совершенно безо всякой любезности заметил Инспектор.
Было слышно, как прочий состав комиссии заерзал на традиционных деревянных стульях, а Ректор шумно вздохнул в самый неподходящий момент — во время паузы.
— Но отсутствие барьеров создает условия для наибольшего полета фантазии, из которого можно извлечь полезные вещи, такие, о которых можно даже не догадываться,
если его не освободить, — ответная реплика Куратора совпала с окончанием теоретической части, а когда выпускники, суетясь и путаясь в очередности, заняли свои «будки» и вооружились имитаторами, Куратор бросил испрашивающий разрешения взгляд на Ректора, и Ректор махнул рукой, продолжая испускать шумные вздохи.
— Мы можем показать вам, как проходит практическая часть защиты дипломных проектов, — смягчила остроту обстановки вся та же Заведующая Кафедрой, оказавшаяся проректором по научной работе. Именно к ней впредь и собирался обращаться Инспектор, минуя выскочку с не до конца понятной ему ролью в текущем процессе. — Тема дипломных проектов, как вы уже заметили, едина для всех. Студентам предлагается спроектировать мировое, в глобальных масштабах, или государственное, в более конкретных масштабах, устройство при условии отсутствия у них каких-либо ограничений. Законы физики, как, впрочем, и экономики, никто не отменяет. То есть ими можно не пользоваться, но большинство студентов...
— Очень узко мыслят и пользуются ими напропалую, ограничивая свою возможность найти что-то новенькое, — прервал ее Куратор, разгуливающий вдоль «будок» с заложенными в карманы руками. Он деловито останавливался возле каждой, рассматривал меняющиеся
данные на экране и, подождав немного, нажимал Большую Красную Кнопку на пульте управления.
Проректор неодобрительно посмотрела на коллегу и с опасением посмотрела на Инспектора, заинтересованного влиянием Большой Красной Кнопки на оценку дипломного проекта.
— Что он делает?
Выражение лица Проректора изо всех сил старалось запретить себе выражать, что ничего полезного Куратор не делает. Она явно подыскивала слова, чтобы объяснить рациональность кнопки и ее влияние на процесс.
— Вызываю помехи в виде непредсказуемой Случайности, — равнодушным тоном, каким обычно говорят разве что о погоде, пояснил Куратор. —  Жизнь, знаете ли, непредсказуема, каким бы превосходно выстроенным ни был ваш проект.
Инспектор с интересом скользнул по лицам своих сопровождающих и решил, что внутри любого коллектива существуют свои оттенки разногласий, затем приблизился к одному из экранов. Трансляция поведала ему об изменениях, заданных в рамках страны средних габаритов и с умеренной геополитической активностью. В стране вовсю шли преобразования, ведущие ее устройство к созданию оптимального удовлетворения социальных нужд, сдержанному диалогу между демосом и кратосом, поддержке экологии и выстраиванию долгосрочных партнерских отношений с соседями.
— А это наша лучшая студентка курса, — не без гордости проанонсировала Проректор. — Ее проект...
— Да, да, ничего особенного, хорошие девочки вечно проектируют миры равноправия и бесконфликтности. Скука, — снова прервал ее Куратор, оттесняя Инспектора, чтобы в очередной раз нажать Большую Красную Кнопку. На внешнем экране появилась надпись «Ход Джокером», и уже через несколько мгновений смена данных помчалась с ужасающей быстротой. Случайность влекла за собой вереницы случайностей, обрушивающих по цепочке тщательно выстроенные и многократно одобренные законы, вмешивалась в торговлю, вносила хаос в сознание народных масс. Инспектор наблюдал за тем, как жизнеспособная и внушающая расположение система разрушалась, складываясь подобно рисункам, выстроенным из костяшек домино.
Проректор, следом за Ректором, шумно и как-то устало вздохнула.
— Ну почему же скука, когда государство крайне озабочено этими двумя аспектами... — поморщившись, Инспектор зафиксировал в отчете все, что заметил.
Куратор по очереди нажал Большие Красные Кнопки на всех пультах и отошел в сторонку, чтобы одновременно наблюдать за крушениями миров разной степени проработанности.
— Все эти приглаживания, удобства — они убирают из мира конкуренцию, то есть самое интересное. Кому нужны равные права и вообще какие-то права? Только тем, кто считает, что им в правах отказали. Но уравняй всех в правах — и что мы получим. Статику. Отсутствие движения, смерть воли к борьбе. И наш прекрасный несовершенный мир разных условий и возможностей перестанет давать нам поводы для подвигов. Во всех работах такого толка нет полета фантазии, нет вдохновения. Нет ничего нового и интересного.
— Простите, вы только что сказали, что цель дипломного проекта — не эффективная научная разработка, а — интересность и развлечение? — с нервной улыбочкой уточнил Инспектор. Он обернулся, чтобы убедиться: у прочих членов комиссии разрушение вселенных, тщательно создаваемых на протяжении целого года, вызывало жалость.
— Нет, я сказал вовсе не это. Но цель любого обучения — научить мыслить шире и видеть новое. И здесь я новизны не вижу.
— Поэтому запускаете разрушающую работу систему с названием «Джокер»? Символично.— Совершенно верно. Все эти постоянно повторяющиеся, передранные друг у друга работы легко рассыпаются в пух и прах под действием Элемента Случайности. А Элемент Случайности является неотъемлемым элементом нашей жизни. Элементарно.
Инспектор неопределенно пожал плечами и зафиксировал данные для отчета. С лица Проректора не сходило выражение тревоги за судьбы института, поселившееся на нем с того момента, как Куратор взял слово. Ненадолго в аудитории воцарилась относительная тишина.— То есть все эти дипломные проекты не будут зачтены и будут провалены? — после передышки сделал новый ход Инспектор. — Как вы думаете, что скажет Министерство Статистики, которое интересуется коэффициентом эффективности вашей методики? Я уже не говорю о заинтересованности Министерства Образования, Науки и прочего Толка, которое рассчитывает использовать данные дипломных проектов, если они будут удачным.— Нет, отчего же, — Куратор все так же безмятежно наблюдал за последними агониями на экранах. Из некоторых будок доносился тихий мат. — Они будут зачтены, все до единого. Несмотря на то, что они все провальны. И эти дети, наигравшись в богов, вынесут в мир знание о том, что нет такого проекта, где один человек мог бы взвалить на себя роль бога и всегда оказываться прав.
— То есть, эта методика по сути бессмысленна? — не без удовольствия протянул Инспектор.
Куратор посмотрел на него, как на нашкодившего дошкольника — снисходительно.
— Она осмысленна. Вам просто не попался до сих пор по-настоящему удачный проект.
— Но, в таком случае, вы не предоставляете Министерству и государству полезных результатов, а раз вы их не предоставляете, то и я буду вынужден написать в отчете, что ваш метод не может считаться полезным.
— Не торопитесь. Подумайте, чем является наш институт и чем является этот метод. Институт, как и другие учебные заведения, собирает и воспитывает генераторы идей. А метод нужен для того, чтобы отсеивать самые нежизнеспособные. Кто виноват, что нежизнеспособных много? Вы скажете, что это наша вина, как института, — это мы не научили людей создавать эффективные идеи. Но без института эти эффективные идеи никто не генерирует, а если генерирует, то никто их не замечает и не отбирает, и людям приходится самим пробивать себе путевки в жизнь. И идеи, плохие и хорошие, безнадежно теряются. Кто-то должен быть ситом для идей, как и для большого количества мусора, который их окружает. Для того, чтобы делать это за пределами института, нужны новые должности, комиссии, заработная плата. А мы — скромные энтуазиасты своего труда. Мы нужны вам.
Инспектор выслушал речь Куратора до конца, зависнув пальцами над мигающим отчетом. На его лице билась недовысказанная мысль, попавшая в силки условностей этикета и капкан домыслов.
— И то, что вы делаете ради чистого удовольствия... — наконец, подобрал он подходящие слова.
— Ради блага общества, — уточнил Куратор — совершенно неожиданно — со смиренным выражением лица. Оно обескуражило Инспектора.
— То есть, не для собственного блага?
— Ради блага общества, — с нажимом подчеркнул Куратор, возвращая своему лицу обычное вызывающее выражение. — Все это вам необходимо.
— Против блага общества не поспоришь, — Инспектор вздохнул, уложил свой отчет в кожаный портфель и церемонно раскланялся.
Покидая институт и кабинет Ректора, он предпочел задать еще один, последний уточняющий вопрос:
— А ваш Куратор дипломных проектов является единственным разработчиком методики, которую мы с вами наблюдали?
Ректор, уже пребывавший в чрезвычайно довольном по случаю отбытия Инспектора состоянии, снова стушевался и подрастерял часть своего лоска и округлого благодушия.
— Да, вы знаете, он был большой умница. В своем выпуске оставил всех далеко позади. Настоящий чемпион года. Это был его собственный дипломный проект, который он реализовал и управляет им уже пять лет.
Инспектор наконец защелкнул металлические заклепки на портфеле с чрезвычайно самодовольным видом человека, только что собравшего паззл.
— Я так и думал.

Отредактировано Ticky (2016-06-16 11:34:49)