1.
* * *
Сорвался ангел с правого плеча.
Крылом цепляясь, спину поцарапал.
Он видно от безделья заскучал
И, задремав, упал беззвучно нА пол.
А на спине из нанесённых ран
Пурпура капли выпачкали кожу.
И в тот же миг стянулся каждый шрам -
Мой ангел боли причинить не может.
Но может плакать. Чудо из чудес.
Хранитель плачет, вздрагивают плечи.
Поправлю на груди нательный крест
И ангелу скажу: "Держись покрепче!"
2.
***
и уж коли вспомнила про китов, про безмолвную глубину,
про глухие стены, закрытый дом (опустевший и ледяной),
то давай, не стесняйся, пей кетанов и спускайся себе ко дну
и ворочайся там на дне как язык в жуткой очереди в зубной;
забирай к себе, набирайся воды, наполняйся водой, молчи,
забывай, как было легко вчера, помни, как тяжело к утру,
как они не приходят, и не придут, как у них не узнать причин,
как о них не узнать ничего потом - только лоб растерянно трут;
вспоминай, отсчитывай каждый шаг, каждый блик пробежавший здесь,
каждый блинчик, прошедший наискосок, но не вышедший из груди;
как хотелось их каждого уберечь, напоить молоком, раздеть,
как хотелось каждому: уберись и, пожалуй, не приходи;
как толпой, попарно, по одному, оставляя в песке следы,
они все однажды уйдут туда (кудри по ветру раскидав)
в свой огромный мир, состоящий почти на три четверти из воды
но который - ясно и дураку - не удержится на китах
3.
Нож влюблён в математику - это его конёк:
Разделить на двоих, разделить на филе, разделить поперёк,
Эту жажду деленья нельзя утолить -
Разделить, разделить, разделить, разделить.
Со стола и в карман, через дверь на площадку и вниз.
Тебя мама учила? Ну, типа, давай-ка, делись,
Пока по-человечески просят.
Разделить помидорку на восемь -
Потом на шестнадцать, потом
Суп с котом.
Слышишь, кот.
Ну вот.
Нож помыть
И опять:
Поделить.
Отнять.
Нож влюблён в математику - это его гештальт.
От неё мурашками и рукоятка, и сталь.
Пусть предел недоступен - стремимся к тому, что есть:
Разделить приятней на один, а не шесть.
Эту жажду деленья нельзя утолить -
Разделить, разделить, разделить, разделить.
Факультативная концовка, в целом, скорее неудачная
Только атом не дался - остался пока неделим -
Да и хуй с ним.
4.
6
однажды я вытащил из колодца пьяного мужика
он говорит мне о привет саша ты стал такой большой давай выпьем водки
я вообще люблю удить из колодцев
из них можно вытащить например скелет детского велосипеда школьник
ржавый весь с облупившейся краской
еще можно вытащить оттуда фотоальбом
высушить на солнце и смотреть на черно белые грубые лица
врач говорит так можно вообще спиться
я не слушаю
я вытаскиваю из колодца разный хлам
показываю людям
они говорят ты идиот шизофреник калека пьяница наглый хам
я не слушаю
я вытаскиваю из колодца все эти никчемные вещи
типа рваных плюшевых игрушек
лопнувших мячей
старых газет
неотправленных писем
я показываю это все людям
они советуют мне головой об стену биться
я не слушаю
я коллекционер трухи ветоши гнили и разложения
врач говорит я конечно конченый извращенец
зачем тебе спрашивает
все эти страшные отвратительные безделушки
от которых лицо сводит судорогой
будто по губе пиявка ползает
а я говорю однажды я поднял со дна пьяного мужика
и мужик сказал мне о привет саша ты стал такой большой давай выпьем водки
вылез из черной холодной глубины
уселся напротив меня и заплакал
сказал там повсюду тина и пыль
и так омерзительно и так там стало холодно
с тех пор как ты меня забыл
и долго он так сидел плакал пьяный грустный и тихий
с опустошающим отчаянием в глазах
а потом встал сжал мне горло и потащил ко дну
приговаривая
не показывай меня никому
не показывай меня никому
не показывай меня...
5.
разбирая тени в свету прохода
отыскал такую с дрожащим локтем
ножкой пробующей: порог где
разбирая вещи за два-три года
вот где бросил вот там и смято
трещины такие на этой ткани
что
разбираю, себя осилив,
холм в шкафу (гнущимися, гнущимися) руками
место свято, - говорю за спину, - место свято
вот колготки они бесцветны
если сжать в кулак, то уместятся
- вот - в стакане
хочешь гляди скаозь него хочешь нет но
нету страха в том таракане
который белый
сижу на чистых досках
названиваю корабелам
говорю
грех ушла, раздавив о зеркало пахитоску,
приходите колотить гроб, а то с кем
мне теперь
6.
Почему пою я по утру?
Почему я весел и беспечен?
Потому, что никогда я не умру.
Я вечен.
7.
чото накатило, но вышло не оч, как по мне
в ночном пейзаже ты увидишь что то новое
и давно привычная стена бетонная
раскроется внезапно, как дали полотна
затопит к чётру голову, поднимет потолок нам
вокруг так мокро - это дождь или роса ли
сложно разобрать во тьме, но тротуары залиты
чернилами, которыми историю писали мы
главы разделяя месяцами и годами.
скорее в мрак, уверен, что ты вспомнишь
те самы дворы, подъезды, подворотни
где кто то подворовывал, где торговали плотю
где выжигали в памяти все явки и пароли.
ты выбросил, как мусор в урну, забыл, забылся,
но временами в ящике находишь письма
обратный адресат отсутствует, вот это мистика,
но чаще и настойчивее лезут к тебе мысли как
прорастающие зерна, что были посеяны,
ты выйдешь в ночь и проведя рукой по стенам
почувствуешь всю влажность их и постепенно
ты вспомнишь то, что город и есть твоя вселенная.
круговорот дорог, прямых и с поворотом,
круговорот смертей и жизней - вот он
как космодром - всё заглушает рокот -
кому то старт на марс,
кому то приглашенье в гроб.
вокруг всё странно, давненько ты здесь не был
забыт барон суббота, но старый древний легба
подмел тебе тропинку в сторону от света
перекроил тебя, вернул перековеркав.
и хочется, наверное, всё то, что знал забыть,
и наблюдать за тем, как меркнут фонари,
найти себе убежище во мраке смотровых,
тех, что при свете дня когда то знали мы,
уйти всё дальше за спальники в пром зоны,
туда, где память, где воздух наэлектризован
где граффити на стенах вдруг обретают форму
и прыгают по коже фабрик и заводов.
это твой город, а не культурный центр,
где море света, неоны на проспектах,
где запахи успеха, сигар и вкус абсента,
но все это, ты знаешь, лишь эффект плацебо.
подумай, что вторично, а что первостепенно
в то время, как руками ощупываешь стены,
переплетенья линий, символов, значений,
пойми, что этот город течёт по твоим венам.
круговорот дорог, прямых и с поворотом,
круговорот смертей и жизней - вот он
как космодром - всё заглушает рокот -
кому то старт на марс,
кому то приглашенье в гроб.
и всё это скрывает повседневная кутерьма,
кому то золотой унитаз,
кому то куча дерьма,
поймёшь - момент настал, взойдёт кровавая луна
и ты увидишь наши символы и письмена.
8.
маленький пейзаж с китобойным судном
над трупом океана кутерьма:
клокочет туча, мокрыми боками
бортует голубой каяк луны.
луну качает, наступает тьма
на побережье, где под облаками
лежат плашмя сырые валуны;
китовый лоб в ночи блестит как талер.
с пригорка видно, как неумолимо
вельбот взрезает воду; колея
останется на ней til Dovre faller,
и только птица пролетает мимо,
застыв как крест над плоскостью ея
_______________
* пока не упадут горы Довре
9.
А вот и стихофанфик)
Я - толстый Муми-тролль периода расцвета
Долины солнечной. Огромная семья
Устроила пикник и, счастья не тая,
Встречает Муми-дом очередное лето.
Нас больше не страшит косматая комета!
Танцует фрёкен Снорк, движеньями маня
С ней танец разделить, и вновь любуюсь я
Лодыжкой стройною под золотом браслета.
Воистину здесь властен лёгкий Эпикур!
Неспешно время, словно лодки хатифнаттов,
Но и они причалят к острову когда-то...
А потому порой бывает вечер хмур,
И, слушая грозы далёкие раскаты,
Сидим мы молча, будто в чём-то виноваты...
Отредактировано aequans (2016-04-03 11:29:35)
Ваш голос особенно приятен.
