Вампука, 

Спорьте! Споооооооорьтеееееееееее.

Олег, не обижайся на Пинки у нас тут просто у всех несколько расслаблены пояса. 

Олег, вливайся  есть кафана для вновь прибывших.

1.6.4 Комплект

**
Спустя полчаса, которые показались Гришке днями, входная дверь хлопнула, в прихожей послышались голоса. Гришка босиком подбежал к двери в коридор и приник к ней ухом.
Он различил растерянный голос мамы, который говорил, приближаясь к двери:
– Вы думаете, будет педагогично позволять ему присутствовать при разговоре.
Гришка едва успел отпрыгнуть от двери, чтобы не получить ею по лбу.
Он попытался напустить себя невинный и ни о чём не подозревающий вид.
Но мама была озабочена так, что всё равно не обратила никакого внимания на на выражение его лица.
– Григорий, пойдём в зал... Пришли какие-то люди из художественной школы.
Сердце Гришки сладко затрепетало. Он прошёл за матерью в зал и увидел сидящего на диване Локки и незнакомую рыжую и кудрявую девушку. Он понял, что это и есть Ленка, о которой столько успел рассказать Локки. Гришка помимо своей воли расплылся в улыбке и только по подсказке мамы выдал:
–  Здрасьте.
Мама села в кресло, Гришка пристроился на его подлокотнике.
– Вы правда считаете, что ему стоит заниматься? – спросила она.
Локки усиленно закивал, а рыжая девушка серьёзно сказала:
– Заниматься стоит всем и всегда, это лишним не бывает. Мы не обещаем, что он станет великим художником, но ведь иначе можно упустить шанс.
Гришка понял, что она изо всех сил старается не врать.
– В лагере Григорий показал отличную технику, – заговорил Локки (а вот это была ложь вопиющая). – Жаль, рисунки не сохранились, но новые мы все отдадим в ваше распоряжение.
И он улыбнулся. Гришка, даже не глядя на маму, понял, что она убеждена.
– И это бесплатно? – неуверенно уточнила она. Пара на диване синхронно кивнула.
– Абсолютно, – сияя, заверил Локки. – Совершенно бесплатно.
Но мама сказала, что ей нужно посоветоваться с отцом, взяла номер телефона Ленки (она была представлена, как преподаватель рисования).
Пока они обо всём договаривались, Гришка с жадностью изучал Ленку, которой должны были принадлежать рисунки из его... то есть из её, теперь уже из её блокнота.
Сам с собой он пришёл к выводу, что только такой девушке и могли принадлежать такие рисунки.
– Мам, а можно я погуляю? – пискнул Гришка, когда гости уже собирались уходить. Он не решался добавить «с ними». Локки незаметно подмигнул ему.
Мама разрешила, хотя Гришка видел, что она просто не смогла собраться с мыслями и понять, что ещё нужно сделать Григорию перед тем, как он может погулять.
Гришка прыгнул в новые сандалии и вышел вместе с Локки и Ленкой.
– Вот круто! – сказал он, когда все вышли на крыльцо подъезда. День был солнечный и тёплый, даром что конец августа. – Спасибо! А что мы будем маме с папой показывать? Я же не всамделе буду учиться?
– Ещё и как в самом деле, – сурово отрубила Ленка. – Раз уж придумали, так придумали. Ничего, общему делу это не помешает.
Гришка видел, что за суровостью прячется неудовольствие выдумкой Локки на счёт якобы учёбы и попытка как-нибудь поправить дело. Гришка её понимал – он сам не любил врать.
– Не переживай, – улыбнулся Локки, потягиваясь. – Ну будешь рисовать заодно. Ленку отговаривать бесполезно.
«Но я не уверен, что хочу рисовать» – подумал Гришка.
– Время занятий сам определишь, – сказала Ленка, метнув острый взгляд на Локки. – Потом посмотрим, как там с моим расписанием в меде.
Локки напустил на себя виноватый вид, но Гришка видел, что искренности в нём маловато.
– Я люблю рисовать, – сказал он, надеясь, что сгладит впечатление.
Ленка вздохнула.
– Вот и хорошо.
Локки хлопнул себя по лбу и забежал вперёд, чтобы встать перед Гришкой и Ленкой.
– Чуть не забыл, Гриш, посмотри на Ленку в очках, а?
Гришка взглядом спросил у Ленки, не против ли она. Ленка была не против. Гришка достал из кармана очки, надел и уставился на Ленку.
– Ну она такая же как вы с ...Артёмом, – запнувшись, начал объяснять Гришка. – Но другая... Как вы с Артёмом. Вся в кольцах. Она – Королева.
Ленка фыркнул и покраснела.
Гришка снял очки и смущённо потупился.
– Королева в кольцах, – со значением объявил Локки и захохотал. Ленка покачала головой.
– Джек очень хотел с тобой познакомиться, – сказала она. -- Надеюсь, твои родители всё же договорятся и уже завтра вы увидитесь.

Гришкин отец вечером дал своё согласие на то, чтобы сын обучался изобразительному искусству и через день Гришка уже летел на светлом, полупустом троллейбусе к месту занятий. Там его ждали Ленка и какой-то незнакомый взрослый мальчик, который изменился в лице, увидев его.
– Здрасьте, – осторожно сказал Гришка, рассуждая о том, тот ли самый это Джек.
– Привет, – напряжённо сказал мальчик. – Я... Джек.
Он выжидательно уставился на Гришку. Гришка понятия не имел, чего тот ждёт и растерянно захлопал глазами. Он вспомнил, что Артём и Локки не очень хорошо отзывались об этом Джеке.
– Жень, чего уставился на человека с порога? – одёрнула его Ленка. – Разувайся, Гриша, проходи.
Гришка сделал, что велено.
Джек не отставал от него и в зале.
– Леночка, не учи его прямо сейчас, а? – умоляюще попросил Джек. – Я хочу ему всё рассказать.
– Для этого в конце концов и затеяли всё, – вздохнула Ленка. – Пойду чай приготовлю, а вы тут общайтесь... А ты не хочешь вторую подождать?
Но Джек почему-то не хотел.
Он сел рядом с Гришкой и снова уставился ему прямо в лицо. Гришка от смущения не знал, куда себя деть.
– Слушай, – начал Джек. – Ты мне не поверишь, но мы уже знакомы... Только когда мы познакомились, я был твоего возраста. В больнице. Ну и я был не совсем я...
Гришка испуганно замигал.
Джек вздохнул.
– Неважно, ладно. Короче, мы там с тобой болели плохой болезнью и я так и не знаю, что с тобой случилось, а я, короче, я умер.
Гришка выглядел ещё более испуганным.
– Но не совсем, – продолжал Джек. – Я нашёл выход и хочу теперь построить такой мир, в котором мы все вместе будем живы и здоровы.
– Это здорово, – робко сказал Гришка. Джек просиял.
– Я тоже так решил. А чтобы построить мир, мне нужно найти тех, кто сможет это сделать. Один я не справлюсь. Ну вот ты – можешь. Вот твоя карта.
Джек протянул ему кусок картона.
Гришка взял его и посмотрел на картинку со смесью любопытства и страха.
На картинке был изображён валет червей, который медленно менял свои очертания, пока не превратился в Гришку. Гришка ойкнул и засмеялся.
«Гарин Григорий Вячеславович. Свечка из колоды дурака».
– Ух ты, – сказал он. – Клёво. Это мне?
Джек кивнул. Гришка продолжал любоваться на карту. Он внезапно загордился тем, что у него теперь есть собственная «визитка».
– А что значит Свечка? – спросил он.
– Ну, Свечка, это значит освещает всё, проливает на всё свет, – путанно объяснил Джек.
– Клёво, – повторил Гришка. – А ты кто?
Теперь смутился Джек.
– Неважно, – промямлил он. – Ленка вот – Плутовка, а Локки – Арлекин.
– Ленка, по-моему, не очень похожа на Плутовку, – вежливо усомнился Гришка.
Джек взглянул на него с ужасом, так что Гришка немного испугался сам.
– Может мы и напутали, – пробормотал Джек. – Тогда, это, конечно, очень нехорошо.
– И как мы будем строить мир? – с интересом продолжил допрос Гришка.
– Ну, – Джек набрал в грудь побольше воздуха. – Это очень сложно и долго, каждый будет заниматься своим делом. Главное его сначала придумать и не торопиться... И ещё сначала нужно собраться всем. Сегодня вот ты пришёл, а ещё должна придти...
В этот момент раздался звонок в дверь. Ленка, хлопотавшая на кухне, пошла открывать.
Джек смотрел на Гришку и ему было больно. Больно смотреть на друга, который тебя видит чужим. Да и вообще. Джек ведь был в том мире девчонкой. Но Гришка совсем ничего не помнил, совсем. Видимо, в его жизни ещё не случилось того, что помнил Джек, что он старательно записал в своей тетради. От Лилички он тоже не ждал воспоминаний.
Через минуту в зале оказалась та самая тощая и лопоухая девчонка с мрачным взглядом из лагеря.
Она молча огляделась, слабо кивнув Гришке и Джеку, увидела три мольберта, краски и кисти и горестно сказала:
– Блин, мы чо в натуре будем рисовать?
– Вы же для этого сюда пришли, – напомнила Ленка с прохладой. – Помоги мне, пожалуйста с чаем, Лиля.
– Не буду рисовать, – мрачно сказала Лиличка. Но за чаем, тем не менее, с Ленкой пошла.
– Не буду рисовать, это тупо, – повторила она. – А где Егорыч?
Её понял только Гришка.
– Она про Локки спрашивает, – поспешно объяснил он. Ленка пожала плечами:
– Я не знаю, где он. Вы оба и так с ним уже знакомы, познакомьтесь теперь с нами. И если ты не хочешь рисовать, можешь не рисовать.
Лиличка удовлетворённо кивнула, и принялась ходить по комнате разглядывая рисунки, постеры и книжки в шкафу. Джек пил чай и пристально наблюдал за ней.
– Вы тут без предков живёте, – сказала вдруг Лиличка.
Ленка подняла брови и немного нервно спросила:
– Почему ты так думаешь?
– Дедукция, – снисходительно бросила Лиличка. – Мама говорила, у вас тут наркопритон и шлюхи.
Ленка покраснела, на этот раз от возмущения.
– Я бы такого не допустила, – отчеканила она.
Гришка шёпотом спросил у Джека:
– А она-то кто? Неужели тоже будет... строить.
Джек кивнул.
– Мы и её знали с тобой. Она классная. Вообще-то.
Тем временем Лиличка подошла к ним.
– Как это вы меня знали? – спросила она и осеклась. Глаза её мечтательно затуманились. – А, поняла, это типа клуб реинкарнантов, да? Мы с вами виделись в прошлой жизни.
– Типа того, – выдавил Джек. Он быстро пересказал ей то, что только что объяснил Гришке.
– Да ты гонишь, – Лиличка прислонилась к стене и скрестила руки на груди. – Ты в натуре гонишь.
Джек молча протянул ей карту.
Лиличка посмотрела, как бесовка-пиковая дама меняла свои черты на её, Лилькины. Лильке это понравилось.
– Вау, – сказала она. – Чёрная магия. Круто.
– Так ты с нами? – спросил Джек. Он не обращал внимания на Лилькину колючую грубость, с тоской глядя в её лицо, воспоминая больничный блок и их троих вместе.
– Влюбился что ли в меня? – поинтересовалась Лиличка.
– Не, – ответил Джек и вздохнул. – Просто очень соскучился.
Ленка и Гришка тем временем увлечённо что-то писали на мольбертах акварелью.
– Ладно, – пробурчала Лиличка. – Давайте тоже что-нибудь нарисую.
– И я с вами! – запрыгал Джек.
Ленка покачала головой и пошла за дополнительными кисточками и краской.

1.6.5 День Рождения Ленки

На кухне Ленкиной дачи царило совсем не денрожденное уныние. Именинница задумчиво нарезала салат в большую миску. Джек сосредоточенно раскачивался на табурете, невидяще глядя перед собой. Митька ходил по кухоньке из угла в угол и маялся бездельем: попытки помочь на кухне Ленка пресекала, а перспектива идти на двор и помогать Локки и Тёме с шашлыками ему совершенно не улыбалась.
Во дворе было явно веселее, то и дело оттуда доносились взрывы хохота. Ленка вздохнула, ссыпая очередную партию нарезанных огурцов в общую горку:
-- Почему у меня такое чувство, как будто завтра война? – спросила она непонятно у кого.
-- Потому что примерно так и есть, – мрачно ответил Джек, снова качнувшись на табурете. – Теперь мы вместе, значит, игра началась. Игроки попытаются нас разделить, а может и уничтожить. Пока мы будем делать Мир без Разлук.
-- А мы можем тогда ничего не делать? – спросила Ленка, аккуратно нарезая помидоры на разделочной доске.
-- В смысле? – непонимающе уставился на неё Джек. Митька поднял бровь.
-- Просто ничего не делать и всё, – пожала плечами Ленка. – Если уж это так опасно, давайте оставим всё как было? – она с надеждой посмотрела на обоих.
Джек покачал головой.
-- Не, – со вздохом возразил он. – У нас уже нет выбора, механизм запущен, мы можем только проиграть, выйти из игры – никак. И нам нужно торопиться, Игроки наверняка скоро начнут действовать. Чёрная Птица говорил, что они опасны.
– Хорошо б было поговорить с ним сейчас, – заметил Митька, глядя на руки Ленки, испачканные помидорным соком.
-- Угу, – уныло согласился Джек. – Жалко, что никак.

С улицы раздался очередной взрыв хохота, за которым последовал громоподобный удар по крыше. Джек, Ленка и Митька синхронно подняли головы. С потолка сыпалась труха.
-- Да что они там делают? – возмутилась Ленка, бросила нож и, наскоро вытерев руки полотенцем, решительно отправилась на крыльцо.
Взгляду её предстала не самая обычная для их дачного двора картина. Во-первых, весь двор был утыкан какими-то каменными столбами разной высоты, на плоских вершинах некоторых из них лежали мелкие жёлтые яблоки, явно натасканные с соседской яблони, ветви которой опрометчиво распростёрлись на чужой территории.
Ленка уже открыла рот, чтобы спросить, что происходит, когда по крыше снова загрохотало. Мимо Ленкиного носа со свистом пролетело нечто крупное, не достигло земли и беззвучно исчезло на полдороги. Ленка потеряла дар речи от неожиданности. Затем, откуда-то сбоку, буквально из воздуха, вывалился Локки верхом на велосипеде. Траектория его движения мало соответствовала законам физики. Он с гиканьем пролетел метра два строго по горизонтали и сшиб ракеткой для бадминтона, которую держал как меч, яблоко с самого высокого столба, чем заработал бурные овации публики, после чего так же беззвучно исчез и тут же появился у бочки с дождевой водой. Там он потерял равновесие и, под одобрительные выкрики, пропахал носом траву. Велосипед жалобно звякнул, накрывая Локки сверху. Публика неистовствовала. Она состояла из собственно Тёмы, который валялся на лежаке в тёмных очках и с секундомером, джинна Поли, который сидел рядом с мангалом, и тёминого кота Кузьмы Василича, взиравшего на окружающее с явственным презрением.
-- Вы тут совсем с ума посходили? – сухо осведомилась Ленка. Судя по обилию яблок, которыми была усеяна трава под столбами, это был далеко не первый заход Локки. Просто раньше они вели себя потише.
-- Не, мы играем, – приглушённо сказал Локки из-под велосипеда. – Круть!
-- Прям как в Портале, – подтвердил Тёма и почесал голый живот. – Видишь, я понаделал порталов, а Локки их использует, чтобы сбить яблоки. Только что сбил одиннадцать подряд за двадцать секунд, новый рекорд. Поля, ты записал?
Поля важно кивнул, поправив пенсне.
-- Мне нужна перекись, – заявил довольный Локки, выбравшийся из-под велосипеда и хромавший по направлению к крыльцу. На предплечьях у него красовалось по свежей длинной ссадине.
Ленка даже не нашлась, что сказать.
-- Чё у вас там с шашлыками? – спросил выглянувший следом за ней Митька.
-- Локки перелил зажигашки на угли, – лениво объяснил Тёма. – Пока не прогорят, ничего не получится.
Огонь в мангале горел высоко и ясно, угли в ближайшее время прогорать явно не собирались.
-- Не вешай нос, Ленок, – улыбнулся Локки, щедро поливая ссадины шипящей перекисью. Он даже не морщился. – Поехали на озеро, пока угли прогорают.
-- Спасибо, у меня ещё салаты не готовы, – сдержанно ответила Ленка. Она злилась на Локки и на Митьку и на Тёму за то, что у неё в самом деле не было праздничного настроения, даже несмотря на подарок, отданный Локки ещё с утра (новый блокнот для зарисовок и набор кисточек). Митька пока своего подарка не отдал. А может, его и не было. От Джека и Артёма она ничего и не ждала.
Локки на настроение сестры смотрел более оптимистично, он был уверен, что когда все сядут за стол, настроение появится. А уж когда все «бахнут» по чуть-чуть, тем более.
Обработав руки, он ушёл в сарай, а вернулся оттуда, толкая за руль старый «Урал» с коляской.
Артём присвистнул и сел на лежаке.
-- Раритет, – уважительно сказал он. – Что, прям ездит?
-- Да чо ему сделается? – весело отозвался Локки. Он сел верхом на Урал и, хоть не с первого раза, но завёл его.
-- Шлем один что ли? – недовольно спросил Артём.
-- Ага, – не моргнув глазом ответил Локки. – Я на озеро. А у тебя шашлыки.
Он весело подмигнул Артёму, дал по газам и укатил со двора, окружённый пылью и грохотом.
Артём опешил. “У тебя шашлыки”. Ничего себе заявочки! А сам на озеро зависать погнал. Тёма встал с лежака и пошёл к мангалу. Ленка проводила его сочувствующим взглядом, что разозлило Артёма ещё сильнее.

-- Да давай я схожу, – Митька запихал в карман брюк первый попавшийся пакет и махнул рукой. – Я быстро.
-- Извини, – расстроенно сказала Ленка. – У меня как всегда...
Митька мотнул головой: «не морочься, мол», коротко и дежурно чмокнул её в щёку и вышел с кухни.
-- Всё наперекосяк, – бурчала Ленка, ополаскивая ложки и вилки под струёй холодной воды. – Может хоть посуду помоешь? – раздражённо поинтересовалась она у Джека, который тихонько сидел в углу и строчил что-то в тетрадь. Джек заморгал, сунул тетрадь за пазуху.
-- Ага... конечно... помою, давай.
Ленка вышла во двор с полным тазом грязной воды, таз она вылила в канаву при участке. А на обратном пути свернула к Тёме, который угрюмо занимался нанизыванием шашлыков на шампуры. Ленка перевернула таз и уселась на него, подпёрла щёки руками, без предисловий начала:
-- Он специально так делает, имей в виду.
-- Кто? Что? – хмуро и без интереса уточнил Тёма, покосившись на Ленку. Её только здесь не хватало.
-- Локки. Дразнит, – со вздохом объяснила Ленка, и почесала комариный укус на ноге. Комаров к вечеру стало неприлично много. – По носу щёлкает. Проверяет границы дозволенного. Натура такая. Поверь мне, я с ним выросла. Он и со мной так же поступал и поступает.
Тёма посмотрел на неё взглядом полным презрения, воткнул веер шампуров в землю и вытер грязные руки о штаны.
-- Девочка, – начал он снисходительно. Ленку передёрнуло. – Я, вроде не баба и он, вроде не баба, чтобы жопами друг перед другом крутить. Нам такое вообще по барабану. – он поворошил веткой ровно горящие угли. – Дразнит. Нашла, с чем сравнивать. Ты не путай мужскую дружбу и общение с противоположным...
Но он не договорил, воздух наполнился гулом, как будто над ними летел самолёт. Гул разрастался, с ним пришло и дрожание земли. Ленка и Тёма задрали головы к небу. Им обоим показалось, что на них падает солнце. Кузьма Василич с Полей высунулись из кустов, но тут же спрятались обратно.
-- Ложись! – заорал Тёма, хватая Ленку за плечи и толкая на землю. Сам рухнул следом, прикрывая голову и себе и ей, как получалось. Бестолковая Ленка не хотела утыкаться носом в землю и всё порывалась проследить как и куда именно летит НЛО. Гул перешёл в свист и нечто на огромной скорости врубилось в газон, подняв фонтан земляных комьев, которые тут же забарабанили по их спинам и плечам.
Взрывная волна, к Тёминому мимолётному удивлению даже не ощутилась. Только уши заложило.
Из дома выскочил Джек с вытаращенными глазами. Он что-то кричал, прикрывая глаза и указывая в центр лужайки, но Тёма его не слышал. А из места падения шло такое сияние и жар, что туда и головы повернуть было невозможно.
Ленка трепыхалась под ним, пытаясь выбраться. Тёма почувствовал, как начала потрескивать от жара рубашка. Он попытался отползти подальше к кустам, вместе с Ленкой, и тут у него прорезался слух.
– Аз есьмь Вестник! – прогрохотало из центра сияния. Тёма попытался сквозь слёзы рассмотреть, кто говорит, хотя рисковал остаться без бровей и ресниц.
-- Йааааааа!!! – раздалось рядом. Поля одним прыжком сиганул из куста, держа перед собой шланг брандспойта и принялся поливать источник жара и сияния. Раздалось шипение и двор тут же окутали клубы плотного белого пара.
-- Да што ж ты творишь, бес окаянный?! Я ж...  – окающий бас потонул в шипении испаряющейся воды.
-- Молчи, скотина ангельская, – не отставал от баса Поля, похожий на взъярившийся тряпичный колобок. – Ты тут всё спалишь!
И поливал, поливал упавшую звезду из шланга. Жар схлынул, равномерно распределившись в воздухе паром. Свет, исходящий из эпицентра падения, померк, так что теперь наконец стало возможно разглядеть, что там находилось. Посреди двора, в том месте, куда предположительно рухнул сияющий метеорит, образовался небольшой, но довольно глубокий кратер. В кратере, по колено в клокотавшей от жара воде, стоял дюжий детина. Росту в нём, по Тёминой, прикидке было метра три. Тот самый слепящий свет – белое и беспримесное сияние – исходил непосредственно от лица и одежды детины. Лицо его было безупречно пропорционально, но то ли из-за яркого света, то ли из-за жара, колеблющего воздух вокруг него, то ли из-за нечеловеческой крупности, казалось гротескным до уродливости.
Глаза Тёмы устали от всё ещё яркого света, исходившего от фигуры, он зажмурился и ещё отвернулся для верности.
Джек застыл на крыльце, открыв рот и вцепившись в перила.
-- Аз есмь вестник, – неуверенно громыхнул верзила и взмахнул четырьмя ослепительно-белыми, вымокшими крылами. – Весть благую принёс тебе... Тебе...
Он шарил глазами на выкате по двору и крыльцу, явно не находя искомого.
-- А где ж нечисть греховная, чернокрылая?! – разочарованно прогудел он, сочно окая.
-- Это он что, про Митьку? – оторопело уточнила Ленка у Джека, поднимаясь с травы. Джек не ответил, неотрывно следя за сияющим гостем через очки.
-- Ангел данностный про Дмитрия Вадимовича говорит, так точно, – подтвердил Поля, отшвыривая шланг и плюхаясь пятой точкой на землю. Он извлёк откуда-то из-под юбок носовой платок в оранжевую клетку и принялся утирать им своё круглое и потное лицо. – Нет его! – прикрикнул он на того, кого назвал ангелом. – Кыш отседова, тварь пернатая!
-- Вестник не мог ошибиться, – угрюмо пробубнил верзила-ангел  и оглушительно чихнул. – Пошто вводите в обман меня? Чернокрылый, выходь, весть истинно благая тебе. Зело радоваться бушь.
Поля громко и выразительно фыркнул.
-- Но его правда нет, – возразила Ленка. – Не стал бы он прятаться. В другой раз приходите. Ну или передайте нам эту вашу весть.
-- Не положено, – монотонно объяснил Ангел, переминаясь в своей луже, которая постепенно переставала кипеть.
-- Что тебе нужно-то от него? – буркнул Тёма, осторожно поворачиваясь к ангелу боком. – Щас пригонит, поди, недалеко ушёл.
Ленка обернулась к Тёме и посмотрела на него страшными глазами: «Совсем, мол, спятил»? Но Тёме было интересно послушать «весть благую».

Олег, спасиб, дорогой

ПС: люди, если вдруг кто-то оскорбится от комментариев Олега в лучших чувствах, подумайте, что человек потратил кучу времени на прочтение и комментарии, он -- молодец!